В то время, когда его лица ещё не коснулась болезнь, лет в шестнадцать-восемнадцать, у него не доставало времени часто смотреть на себя в зеркало. Он был занят государственными делами и битвами. Соответственно, даже при жизни он слабо представлял себе, как должен выглядеть на самом деле. Ну, а по прошествии восьмисот лет неупокоенности в мире Посмертия, правильный образ себя практически стёрся из его подсознания. Рено посоветовал обраться к его высшему куратору и поговорить с ним на эту тему. Такие беседы могли происходить лишь один на один с подопечным, но де Шатильон сказал, что я тоже смогу присутствовать, так как я – некромант Балдуина. Рыцарь узнал в Отделе по взаимодействию, кто являлся его ментором, и вместе мы отправились в путь.
У высшего куратора короля не было имени. Наверное, он давно его забыл, а может, его не существовало в принципе, при жизни. Менторами становились первые люди – то есть, люди, родившиеся в первые сто лет после сотворения и переселения на Землю человека. Моим ментором был Авель.
Высшие кураторы не выглядели, как люди. Они всегда представали в обликах предметов, но довольно необычных предметов, как, например, мне ментор явился в образе стержня из вращающихся металлических стружек.
Духи высших кураторов обитали в горах, и нам пришлось совершить тяжёлое восхождение ради этой встречи.
Как мог выглядеть высший куратор святого человека? На Земле, в мире живых, мой король не был причислен к лику святых. Но, несомненно, в мире Посмертия эту ошибку исправили и присвоили ему этот титул. И разве святому нужен был некромант? Разве святой мог оставаться неупокоенным в течение восьмисот лет? Оказывается, что да.
Поднимались мы наверх втроём: я, Рено и наш король. Вверх в горы вела витая отвесная лестница, высеченная в скалах. День выдался мрачным и пасмурным. Косматые края туч свешивались вниз, почти касаясь наших голов. Достичь вершины казалось тогда чем-то нереальным. Расстояние оказалось больше, чем мы предполагали. Я была ослаблена из-за того, что потратила много сил на упокоение Балдуина, практически девяносто пять процентов. Он просил меня остаться дома, в его замке, но я всё равно пошла за ним, я не могла его оставить. Я должна была находиться рядом, какую бы правду не обрушил на него ментор.
Только к закату мы достигли широкой ровной площадки, окружённой со всех сторон стеной скал, но на ней никого не оказалось. Рено предусмотрительно остался на несколько лестничных пролётов ниже, а мы с Балдуином ступили на площадку.
В морозном воздухе кружились снежинки.
– Может, его позвать?
– Как ты собираешься это сделать, если мы не знаем его имени? Мне кажется, он явится сам, ведь он должен почувствовать, что к нему пришёл его подопечный.
– Это верно. Что ж, будем ждать.
Король сильно волновался, хоть и пытался это скрыть. Я взяла