Незадолго до заката жители вновь собрались во дворе дома старейшины. Каждый желал знать решение первого лица деревни. Его решение всегда было неоспоримо и мудро. Он всегда подводил черту под каждым спором, но никогда ситуация не была такой сложной.
Все жители деревни разбились на два противоборствующего лагеря. С одной стороны, были те, кто готов был поддержать Годшина, но были и те, кто готов был драться за обратное. В центре стояли всё те же, Вонрах и Годшин.
Годшин был полноправным хозяином положения. Он скрестил руки на груди и гордо взирал на противников с высоты собственного, внезапно взлетевшего под самые небеса, положения. Все ждали, когда выйдет тот, кто и в этот раз прольёт свет мудрости на всё это тёмное дело.
Старейшина вышел ко всем в сопровождении двух своих сыновей, и жены. Молодые, сильные и переполненные гордостью парни были готовы ко всему. На их шикарно украшенных поясах красовались не менее шикарные ножны, скрывающие лезвия боевых ножей. Жена старейшины пристально осматривала людей, словно она кого среди них выискивала. Нохва и Вадна, стояли немного в стороне от своего сына и мужа. Жамнар удивлённо рассматривал всех сидя на руках Салманы.
Вонрах снисходительно улыбнулся, увидев гордость на лицах, сопровождавших старейшину. Он готов был рассмеяться в голос, но ему не хотелось срывать вуаль важности всего собрания. Старейшина старательно прятал перебинтованный, большой палец на правой руке. Он поклонился собравшимся, и величественно заговорил:
– Все знают о том, что Газна обещалась Годшину в жёны. И все прекрасно помнят, чем кончилось то их дело. – Он обвёл вопросительным взглядом всех присутствующих, в поисках несогласных. – Хочу сказать я согласен с тем, кто привёл этого молодчика, и заявил о его праве на неё и на то приданное, что ей причитается.
Но так он не жил среди нас, и не есть тот, кто может указывать нам на наши ошибки. А по сему я снимаю обязанность отдать приданное, с отца Газны. Он может поступать как посчитает нужным, он в праве отвечать перед мною, и всеми вами, за себя и свою неразумную дочь. Но перед тем, кто пришёл к нам как ищущий приют, он не обязан нести ответ. – Недолгая тишина после этих слов была нарушена теми, кто был согласен со старейшиной. Но были и те, кто не собирался соглашаться с такими доводами. Спорить со старейшиной было слишком опасно, все знали о божественном помазании его семьи. Сверхъестественная сила всегда хранила его и его семью. Но Вонраху и Годшину на это было как-то наплевать. Годшин возвысил свой голос, перекрывая возгласы соплеменников:
– А коли так считает наш великий и святой, пусть поставит своё положение на кон. Путь докажет, что я не могу требовать того, что было потребовано. – Он с вызовом смотрел не на старейшину. Он