– Я говорила с Вадной. Она испытывает тепло к твоему сну, но боится быть отвергнутой его матерью. Ведь у неё есть ребёнок. Она конечно не стала мне об этом говорить открыто, но это и так было понятно. Время такое, что нет причин соблюдать обычаи и приличия. – Салмана выжидающе посмотрела на Нохву, та по-прежнему была в растерянности.
– Время рассудит, и даст решение. – Это были её единственные слова. Потом она пошла в сарай, чтобы занять себя работой, и отвлечься от рвущих на куски душу, мыслей. На обед собрались как по команде. Вадна приготовила первый свой обед в этом доме. Но семья пребывала в безмолвии. Девушка не знала в чём её ошибка. Она терзаемая сомнениями ловила взгляды семейных, в жалкой попытке понять причину их недовольства. Жамнар как всегда хорошо поел, и отправился на руки к Годшину. Он играл с ним, и как это водится, мешал парню нормально поесть. Годшин боролся с малышом, и радовался их возне. Вадна решила забрать сына, боясь расстроить задумчивую Нохву. Малыш протянул ручки к Годшину, он был готов расплакаться и произнёс своё первое в жизни слово:
– ПАПА. – Воцарилась неловкая тишина. Годшин едва не подпрыгнул от собственного счастья. Он выхватил малыша из рук матери, и жарко расцеловал его. Вадна не знала, как ей себя вести, закрывая свой рот ладонью, словно эти слова были сказаны ею. Радоваться этому или готовить свои вещи. Жамнар был счастлив, он обнял Гошина так сильно, как мог.
– ПАПА, – вторая его попытка обрести счастье, оторвала от раздумий Нохву.
– Ты был как всегда прав. – Она посмотрела на Вонраха. – И ты моя дорогая Салмана тоже. Я скажу свою волю сейчас. Вадна скажи мне милое дитя, мил ли твоему сердцу мой сын? – А вот это уже привело в ужас саму Вадну. Она смотрела то на Годшина, то на его мать, то на Вонраха, обнимавшего счастливую Салману. Только эти двое чему-то улыбались. Она не смело кивнула головой, прикусив нижнюю губу. Ей было страшно быть отверженной, и осмеянной. Но больше всего она боялась, что её чувства станут проявлением чёрной неблагодарности.
– А ты сынок. Как она твоему сердцу пришлась? – Нохва испытывающее посмотрела своему сыну в глаза, казалось, прожигая в нём дыру.
– Мама. Я только мечтать мог о такой девушке как Вадна. Она пришла, и принесла мне моего сына. Я люблю Вадну, я люблю Жамнара, он мой сын, я так решил. – Он смотрел немигающим взглядом в лицо своей матери.
– Так вот вам дети мои моё решение. Готовьте праздник, эту ночь вы встретите как муж и жена. – После этих слов она вздохнула с огромным облегчением. Теперь она смогла позволить себе улыбнуться.
– Ура. Наконец-то, вот такого нам и нужно было. Салмана и Вонрах как малые дети радовались, и почти плясали на своих местах.
– Дай мне моего внука, и поцелуй свою невесту. – Нохва приняла Жамнара из рук сына, мальчик улыбался своей бабушке, словно маленькое солнышко. Годшин нерешительно встал со скамьи.