Но быстрее нельзя было ехать по этой дороге. Я смотрел на оттаявшее окно. Мелькнул силуэт танка. Танк стоял сбоку, у дороги. Мне казалось, что ракета никогда не погаснет. Она погасла внезапно – очевидно, ее подбили наши. Снова все погрузилось во тьму. Трассирующие пули ползли совсем низко над землей. Мне показалось, что одна из них проплыла вровень с нашей машиной.
Мы молчали. Внезапно машину тряхнуло, я почувствовал сильный толчок и удар по голове…
Очнувшись, я увидел, что лежу в яме. Было темно. Я поднял голову и ударился обо что-то. Я понял, что лежу под нашей «эмкой». Рядом был Венцель. Шелехов тоже лежал тут.
– Прошло? – спросил Венцель, когда я поднял голову. – В воронку угодили. Я перетащил тебя под машину, тут спокойнее.
Я ничего не видел, но слышал частые разрывы и свист пуль.
– Голова болит? – спросил Венцель.
– Нет.
– Потом заболит.
– Мы долго будем так лежать? Надо хоть посмотреть обстановку, – сказал я.
– А по-моему, надо лежать, – возразил Венцель.
– Ну и долежишься, пока тебе «хенде хох» скажут.
Я стал вылезать из-под машины. Венцель пополз за мной.
– Ехать все равно нельзя, – сказал Шелехов нам вслед, – радиатор осколком пробило. Вся вода вытекла.
По обе стороны дороги темнел лес. Там щелкали выстрелы, часто, как град по стеклу. Трудно было понять, наши это стреляют или немцы. «Очень вероятно, что немцы, – подумал я. – Они стремятся перерезать горловину». Мне показалось, что я вижу между деревьями людей в белых балахонах. Трассирующая пуля проплыла совсем низко, мимо лица Венцеля.
– Ты видел? – спросил Венцель и лег в снег.
Я лег рядом с ним. Потом вынул наган и взвел курок. Снова показались люди между деревьями. Они приближались. Я уже видел очертания их автоматов, прижатых к бедру.
Потом услышал русскую речь. Это были наши автоматчики. Очевидно, они прочесывали лес. Я спустил курок, придерживая пальцем, и сунул наган за борт полушубка.
Справа с мягким треском лопнула ракета. Стало нестерпимо светло. Темная громада леса разделилась на сотни видимых деревьев. Дорога, наша «эмка» и мы сами очутились под резким голубоватым светом. Это выглядело феерически, но нам было не до восхищения. Этот свет действовал на нервы сильнее, чем обстрел. Нам казалось, что нас отовсюду видно как на ладони. Минуты, пока ракета висела в воздухе, были настоящей пыткой. Потом ракета потухла, рассыпавшись тысячью искр.
Мы лежали неподвижно.
– Ну, что будем делать? – снова спросил я.
– Вот ты и решай, – зло ответил Венцель.
– Ты старший, – сказал я.
Венцель был майором.
– А когда мы сидели под машиной, ты был старший?
Я ничего не ответил.
– Ты видел танк, когда мы проезжали? – спросил Венцель. – Так вот, пойдем попросим танкиста вытянуть нашу «эмку» из воронки. Стащим ее под деревья и замаскируем.
На первый взгляд это показалось глупым –