– Где граф Хартворд? – Равен Оргин засунул пальцы рук за поясной ремень.
– В Лонхенбурге. Под стражей. Его обвиняют в организации заговора и попытке свержения его величества Роберта III.
– Бред. – Равен протянул руку. – Милорд, вашу грамоту, пожалуйста.
– Если вы не доверяете моему слову… – Рич Беркли едва заметно усмехнулся. – Сайрус!
Секретарь, державшийся до этого за спиной у своего господина, протянул туго свёрнутый в трубку пергамент с болтавшейся на тесёмке красной печатью с королевским гербом. Кастелян взял свиток и, небрежно сломав сургуч, принялся читать. Просмотрев грамоту до конца, он поднял глаза.
– Алиенора Беркли переходит под ваше опекунство?
– Именно. До совершеннолетия или до замужества. Или до появления здесь моего брата, в зависимости от того, что случится раньше.
– Ваши распоряжения?
Рич Беркли вновь поднял руку, и отряд солдат полукольцом окружил стоявших на ступеньках. Стражники Балдрика Одли схватились за оружие, но тот покачал головой, и они замерли поодаль, тихо переговариваясь между собой. Граф Клеймор холодно наблюдал за этими передвижениями.
– Сир Равен Оргин, вы смещаетесь со своего поста и будете заключены под стражу до окончания следствия. Допросники выяснят степень вашего участия в заговоре против его величества. Сир Балдрик, в случае, если вы даёте слово повиноваться мне, вам надлежит очистить все казармы и перевести ваших солдат на внешние укрепления Хартворда.
Балдрик сжал губы.
– Слово, – произнёс он после непродолжительного молчания.
– Выполняйте.
Граф щёлкнул пальцами. Мгновение поколебавшись, кастелян отстегнул от пояса короткий меч и протянул его солдатам. Те построились вокруг него в небольшое каре, и быстро зашагали к донжону. Балдрик, хмуро проводив их взглядом, принялся кратко отдавать приказы страже. Немногочисленная дворня, украдкой наблюдавшая за происходящей сценой, начала расходиться.
– Сир Балдрик! – Рич Беркли внимательно осмотрел двор. – Леди Алиенора?
– Она ожидает вашу светлость в холле замка.
Граф кивнул и, спешившись, стал подниматься по лестнице.
Зал был пуст и холоден. Лучи заходящего солнца, преломляясь в цветных стёклах окон-бойниц, еле освещали огромный потухший камин, возле которого, прижавшись друг к другу, сидели обе подруги.
Двустворчатые двери распахнулись. Алиенора, завидев хромающую фигуру, бросилась через залу.
– Дядя, что происходит? Где мой отец? Что с ним?
Граф, не отвечая, стянул кожаные в металлических полосках перчатки и бросил их на стол. Мельком глянув на девушек, он уселся на скамью.
– Дрого!
В дверях