Меня вели предпоследним. Дорога уже была расчищена, а позади ехала телега, зачем-то везущая снег. Назначение ее оставалось неясным до тех пор, пока мы не свернули с тропы в лесную чащу, за которой виднелись вершины гор. Мелкая гряда верхушек на горизонте казалась мне не знакомой. Видимо это место находилось достаточно далеко, чтобы моя гора исчезла из вида.
Весь наш путь рабочие активно порошили снегом, заметая наш след. Глупо надеяться, что таким образом можно будет скрыться от преследования, только ветер и снегопад могли бы окончательно помочь в этом. Но это лучше, чем ничего не делать, если они хотели скрыться. За это время мне удалось определить пару простых слов на языке этих людей: «иди» и «стой». Понятия не имею, был ли это башкирский, эстонский или еще какой другой язык, но точно не английский. Я старался разобрать отдельные слова, когда рабочие получали четкие указания, другие бормотания членораздельно уловить было сложно. Пока мы шли, никто не пытался разговаривать и вести светские беседы.
К закату мы добрались до места назначения. Было похоже на пещеру, вокруг которой уже суетилось гораздо больше людей, чем тех, кто сопровождал мой караван. Они прибыли сюда раньше, чтобы обустроить все необходимые удобства на ночлег. Вход был завален камнями и заставлен ветвистыми кустарниками, оставался только едва заметный узкий проход между несколькими слоями стен из валунов. Мне пришлось ждать своей очереди, пока все повозки не разгрузили и не пустили на дрова, внутрь вошёл только скот. Меня вводили осторожно, оставались только рабочие, занимающиеся маскировкой.
Пройдя небольшой лабиринт, мы вышли на большую разрушенную лестницу бетонных развалин, напомнившую мне мое место появления. Поначалу вокруг лежало много камней и трещин, из которых все засыпало землей, но чем глубже мы спускались, тем более ухоженный вид обретали стены и пол. Походило на бомбоубежище, конечно основные его функции не работали, но стены держались прочно. От прежних дверей здесь ничего не осталось, все было перестроено и по мере возможности отреставрировано. Каменная кладка закрывала большие разрушенные проемы, а по коридору стояли деревянные распорки.
Никто не решался появиться на нашем пути, пока меня вели в новую камеру с новыми решётками и деревянной скамьей. Ритуал по освобождению моих рук повторился с той же перепалкой, что и раньше, оставив мои новые наручи при мне. Я не стал дожидаться, когда все разойдутся, оставив только охрану, а сразу расковырял металлические заклепки на браслетах когтями, вернув под изумленные взгляды их украшение. Затем, избавившись от нескольких камней на полу, мне пришлось сжечь деревянную скамью, сложив весь пепел в полученное углубление. Вся эта операция вызвала недоумение и шум, но мне было все равно. Хотя угля не хватало для целой кровати, я не собирался опять сидеть на каменном полу.
Постепенно все успокоились