Понимание того, что я не являюсь зрелищем для слабонервных, угнетало меня. А глядеть на беспристрастное лицо воина было проще, чем видеть лица собранных из разных людей бедолаг, наполненных ужасом. Клетка захлопнулась, а баррикады из металлического забора начали постепенно разбираться, пока я наблюдал за этим сидя в новом углу. Приятно, что никому не пришло на ум провоцировать меня разными глупостями. Я в свою очередь вел себя естественно и старался не приближаться к решетке.
Мне все еще изредка носили еду из трех блюд, а сменная охрана из двух человек, наконец, перестала на меня глазеть и даже иногда засыпали в моем присутствии. На третий раз ко мне спустился знакомый мужчина, одетый гораздо лучше остальных. В нем я узнал того, кто руководил всеми прежде без своей женщины и ребенка. Он бормотал что-то, разговаривая с охранниками, затем подошел к еде и демонстративно начал показывать, что мне с ней делать. Я только покачал головой в ответ. Такой простой жест заставил его показать немного удивления и ухмыльнуться. Не пытаясь тратить больше своего времени, он быстро ушел.
С улицы то и дело доносились звуки ведущихся работ: стук по дереву, звуки топора и молота. Мне оставалось только размышлять о прошедших событиях столкновения двух групп. Была ли это война или местные разбойники захватили укрепления, бандой повстанцев могли оказаться и те, кого я освободил. Возможно, место, где я находился, было какой-то крепостью. В средние века иметь каменные строения казалось роскошью, позволить такое могли только городские жители или те, кто жил в замках. Но подвал не выглядел большим, чтобы его хватило для целого замка. Может быть, это было просто подземное сооружение, иначе я бы давно его заметил.
В этих стенах я просидел всего около недели и через два дня ко мне снова пришел местный командир с группой из десяти человек. Почти все были вооруженными солдатами, кроме двух с молотками и внушительными цепями, прикрепленными к оковам. Я не знал, было ли это действительно необходимым дополнением к решетке, но ни то, ни другое не могло меня надолго задержать. Предыдущие захватчики не постеснялись перевезти мой труп без оков, но если новые собирались проделать со мной какие-то манипуляции, то только для этого им понадобилось бы достаточно крепко связать меня цепями.
– Все что делается, все к лучшему, – вздохнув, позволил я себе высказаться, когда мне демонстративно показали протянуть руки через решетку. Никто не понял моего родного языка, но реакция была настороженной, особенно у рабочего, который чуть не выронил молот и начал молить о чем-то своего командира. Выслушав его мольбы, он показал мне жестом, чтобы я закрыл глаза.
Работа не ладилась,