Дан возвращается с пакетом, закидывает его на заднее сиденье и везет меня в отель.
Номер встречает тишиной. Поднос с едой стоит нетронутый. Опускаю пакет с лекарствами на стул и иду осматривать спальни.
Если Антонина сбежала, ей же хуже. Однако она на месте. Спит в соседней с моей комнате, чему я сильно удивлен. Из принципа ведь могла выбрать самую дальнюю, но почему-то не сделала этого. Почему?
Подоткнув ладошку под щеку и приоткрыв пухлый рот, диковинка пребывает в объятиях Морфея. От внимания не ускользает, что она приняла душ, и судя по влажным волосам, не так давно. Стройная нога выглядывает между полами белого халата.
От пронзающей сознание мысли, что у Антонины никого не было и я буду первым, моментально возбуждаюсь. Бесовщина какая-то. Это всего лишь девка, которая увела с моего счета кучу бабок и всем создала проблемы. А у меня стоит на нее, как у пацана.
Желание подойти и потрогать слишком велико. Но пугать не берусь, даю диковинке отдохнуть. Успею еще «исследовать» ее вдоль и поперек, наслаждаясь своими эмоциями и ощущениями.
Закрыв за собой дверь, я иду в гостиную. Принимаю лекарства и ложусь на диван перед теликом. Включив его фоном, не замечаю, как вырубаюсь. Просыпаюсь от того, что дико болит голова. Я увеличиваю дозу лекарства и заглядываю в комнату Антонины.
Она тоже проснулась. Сидит на подоконнике и смотрит в одну точку. Настолько погружена в свои мысли, что даже не замечает моего присутствия. А когда видит, что стою возле нее, вздрагивает и обжигает бешеным взглядом, будто готова тотчас же перегрызть мне глотку. Длится это ровно секунду, после чего на лице Антонины появляется маска приветливости и добродушия.
– Красиво тут… Лучше, чем в тюрьме. Спасибо, что помог.
Девочка хоть и неопытная, неискушенная, но явно не дура и выбрала неплохую тактику. Да только все равно провальную. Хакер она, скорее всего, первоклассный, а вот актриса так себе.
– Не за что.
Я приближаюсь вплотную, протягиваю руку и убираю вопросы с ее плеча, намеренно задевая пальцами тонкую шею.
В глазах Антонины опять мелькает демонический огонь, как и несколько мгновений назад. Забавляет ее реакция.
Касаюсь пальцем уха, веду вниз по шее, к ключице. Диковинка заводит не по-детски. И когда притворяется, и когда нет.
Интересно, как далеко она готова зайти? А если сделать так?
Я хватаю Антонину за бедра и резко разворачиваю к себе. Наши лица оказываются напротив друг друга.
Терпеть не могу притворство. Всего пару часов назад зубы скалила, а сейчас что изменилось?
Дыхание Антонины учащается, в глазах появляется паника. Я наслаждаюсь ее растерянностью и выступившими на коже мурашками, которые вызваны моими прикосновениями.
Расталкиваю ее ноги и вконец дурею, поняв, что на диковинке нет белья.
– Я уже заслужила быть под тобой? – Голос дрожит, выдавая страх.
– Из всякого правила возможно исключение.
Маска слетает с лица Антонины. Сейчас она напугана, дезориентирована. Я тоже сбит