Трансформация сознания: Пути в иные измерения. Философия сознания без объекта. Франклин Меррелл-Вольф

вызывая способности в относительной сфере. Иначе долгое блуждание в цикле необходимости было бы напрасным трудом. Следовательно, эгоистическое сознание выковывает ценные инструменты, которые истинно мудрый не отбросит, хотя и может в весьма значительной степени преобразить их. Более совершенно выкованные инструменты эгоистического сознания имеют большие возможности, чем менее совершенные. Но те, кто создал такие инструменты, естественно обладают большей силой эгоизма, чем другие, – с соответственно большими барьерами для преодоления. Однако, справившись с этими барьерами и осознав Себя, они также превзойдут других и в способности ясно показать бесконечную Пользу Безмолвия. Мы не презираем, напротив, приветствуем таких людей, и будем делать все возможное для демонстрации факта внутренней реальности и для указания Пути к осознанию этой Реальности.

      Необходимо уточнить разницу в точках зрения, когда используется слово «я» – эгоистический, то есть индивидуальный, человек, а когда – «Мы». Метафизически «я» – Одно без всякого другого или, точнее, «я – ни одно, ни не одно, и нет ничего другого». Тем не менее, в каком-то отраженном смысле, «я» – всегда «одно среди других». Строго эгоистическое «я» есть «я и никто другой». (Именно это «никто другой» создает барьер, упомянутый выше.) Так вот, между эгоистическим и метафизическим уровнями есть другой уровень, или состояние в некотором смысле промежуточное и вместе с тем высшее, где «Я» осознает себя как «Я есть я, хотя также и другие». Как раз в этом смысле используется слово «Мы» с большой буквы.

      Правилами литературной формы можно пожертвовать, когда они мешают главной цели. Временами я пишу в Потоке, а иной раз более или менее вне Его. Поток несет с собой Авторитетность, и перед лицом Ее литературные правила должны отбрасываться, если они действуют как барьеры для смысла.

      12

      Продолжение записи

28 августа

      Как уже говорилось, я особо отмечаю три разных Постижения, которые вызвали долговременные последствия. Оглядываясь назад, я вижу в них некое прогрессивное качество, которое, кажется, следует отметить.

      Лет четырнадцать назад нам с Шарифой позвонил старый друг по колледжу, и мы посвятили какое-то время обсуждению теософских вопросов (мой друг был серьезным приверженцем теософии). На определенном этапе беседы он набросал разные ступени очень старой техники различения, где последовательно демонстрировалось, что «Я» – не тело и не какие-либо иные принципы человека, но что оно может быть лишь тем окончательным принципом, который, строго говоря, не является одним принципом среди прочих, а именно – Атманом, или чистой субъективностью. Я давно уже был знаком с этим методом и не сомневался в его здравой логике, более того – неоднократно применял его сам. Но в этом случае я вдруг с несомненностью осознал, что действительно: «Я тождествен Атману». Это осознание пришло с ощущением нового Света, озарившего многое из того, что прежде было неясным, но