Мой собеседник сбился, закашлялся. Мина смущения несколько даже украсила его невыразительное лицо.
– Он опять принялся писать в различные инстанции, и компетентные органы приняли решение о ссылке вашей матушки…
И снова сбой. На глазах моего собеседника выступили слёзы. Возможно, он смущён моим слишком пристальным взглядом? Я отвёл глаза, сосредоточившись на собственном теле. Надо, надо, наконец собраться с силами и бежать из проклятой курилки. Пусть отец… Пусть Цейхмистер сам мне скажет, что именно и куда он писал. Что за такие компетентные органы, принимающие решения о ссылке моих родителей?
– Повторяю, ваш отец, то есть товарищ Цейхмистер, хлопотал. Обладая влиянием в некоторых кругах, знакомствами, при отличном послужном списке ему удалось добиться некоторых послаблений для вашей матери. Это документальный факт. По возвращении в Москву летом 1953 года гражданка… то есть товарищ Теор-Оганян случайно встретила вашего отца… то есть товарища Цейхмистера в Елисеевском гастрономе. Это такой же достоверный факт, как то, что мы оба сидим сейчас в этой курилке. Волею судьбы я и сам присутствовал в том гастрономе в памятный день и час возобновления знакомства товарищей Цейхмистера и Тер-Оганян. Ваша мать, узнав товарища Цейхмистера, который в тот момент уже занимал высокую должность технорука проекта Вилюйской ГЭС, подбежала к нему и влепила пощёчину. Собственно, пощёчиной дело не закончилось. Товарищ Тер-Оганян с криками «стукач!» и «предатель!» несколько раз ударила товарища Цейхмистера по лицу, так что из носа последнего потекла кровь. На крики сбежались немногочисленные в тот ранний час покупатели, в том числе и я. Явились представители администрации Елисеевского гастронома. Должен заметить, что вы очень похожи на свою мать. Этот огненный блеск глаз, орлиный профиль, темперамент. Товарищ Тер-Оганян и сейчас всё ещё очень красивая женщина, но тогда, девятнадцать лет назад, после дальней дороги она выглядела усталой. Одежда её истрепалась. Наверное, в окрестностях Воркуты и климат тяжёлый, и нет модных ателье. Итак, ваша мать, выглядевшая настоящей нищенкой рядом с румяным и лощёным товарищем Цейхмистером, продолжала размахивать руками и выкрикивать оскорбления, но бить его уже не решалась. Присутствующие наблюдали за происходящим с молчаливым