Марку Румэри с его изящным чувством композиции вечно мешало желание попробовать очередное новое растение или сорт. «Во мне годами боролись друг с другом художник и растениевод, – писал он, – с моим образованием первого и повадками второго. Это практически доктор Джекилл и мистер Хайд, или, точнее, мисс Джекилл и мистер Хайд! На ранних порах командовала Джекилл… но Хайд то и дело давал о себе знать, да и сейчас тут как тут». Мне была знакома эта страстная любовь к растительности – я сама в этом скорее Хайд. При Румэри в этом саду было полным-полно необычайных, диковинных растений. Вдобавок к этим трем статьям я откопала в сети еще штук двадцать фотографий и по ним скрупулезно составила список – получилось почти две сотни наименований; многие растения получили место в саду из-за ароматов. Список этот я с большим наслаждением перечитывала, отвлекаясь от мыслей о пугающе-неопределенном будущем и воображая, как по-разному пахнут рождественский самшит, зимоцвет и Rosa rugosa сорта «Розерай де Лей». Наверняка за прошедшие десятилетия какие-то из этих растений погибли или были выкопаны. Что случилось с ракитником, которому нужна теплая южная стена? Растет ли там еще золотое дерево из черенка с могилы Шопена? А гвоздики из семян, собранных в ноан-викском саду Жорж Санд?
Ужасы чумного года нарастали, и этот сад, полуреальный, полупридуманный, стал для меня местом утешения, отдельной зоной, куда я могла проникать по желанию, хотя видела его всего лишь раз.
Это может показаться странным, но той весной я была далеко не единственным человеком, для которого местом умиротворения стал сад. Пока я валялась в постели, мир охватила небывалая одержимость садоводством. Люди повсеместно заводили пылкие романы с растительностью. По утрам мой Instagram[9] накрывало зеленой волной побегов душистого горошка и клематиса, сфотографированных на прогулках. В 2020 году в Британии впервые в своей жизни занялись садоводством три миллиона людей, больше половины из них младше сорока пяти. В садовых центрах заканчивались компост, семена и даже сами растения: люди направляли свои силы на преобразование пространства, которым они оказались ограничены. То же происходило и по всему миру, от Италии до Индии. В Америке садоводством во время пандемии занялись 18,3 миллиона человек, многие – из поколения миллениалов. Американская компания по производству семян W. Atlee Burpee сообщала, что в первый карантинный март объем продаж был больше, чем в любой другой период за все сто сорок четыре года с момента ее основания, российский онлайн-ретейлер Ozon отметил рост продаж семян в тридцать процентов. В то спокойное, но при этом тревожное время растения словно оказались в зоне коллективной видимости, пришли на выручку, оказывали