– Тобой.
Он непринужденно откинулся на спинку стула и перетащил книгу, лежавшую перед девушкой, к себе.
А Джаннат до сих пор не могла найтись в ответе, ее удивила прямота и слово, которого она, может быть, и ожидала, но не была готова услышать.
– «Абрек Зелимхан». Любишь историю? – Хамза разглядывал обложку книги.
– Болею историей, но только нашей.
Хамза был удивлен этим открытием, девушка раскрывалась перед ним настолько многогранно, что даже он не мог совладать с накатывающими чувствами. Поистине, они его затягивали.
Разговор молодых людей постепенно охватил обычаи и традиции народа. На вопрос «Что из них цепляет тебя больше всего?» Джаннат без раздумий ответила:
– Во время танца, когда джигит приглашал девушку, на которой хотел жениться, он вскидывал вокруг ее талии руки, готовый поплатиться жизнью, если случайно коснется. Это был своеобразный риск во имя проявления любви, который никогда не оставлял меня равнодушной.
– Действительно красиво. Шена йезачух са д1адала а дукха дац-кх.
В голосе его не было озорства, он говорил всерьез.
– Когда я зашел, ты улыбалась какому-то отрывку. Зачитай мне его, – он заново подтолкнул к ней книгу, ожидая чтения, и стал внимательно наблюдать, сложив руки на груди.
– “Зелимхан никогда не объяснялся Бици в любви, но был настолько сильно привязан к жене, что без нее чувствовал себя больным. И, когда она однажды призналась ему, что очень счастлива с ним, он просто ответил: «Потому что ты меня сделала счастливым.”
Хамза не мог отвести взгляда от ее светлого лица. Из-за глубины голоса и красоты его обладательницы, из чьих уст сладким потоком лились слова.
– Потому что ты меня делаешь счастливым, – повторил он, глядя в глаза воодушевленной книгой Джаннат.
А он был воодушевлен лишь ею. Впервые в жизни.
Разговор за кофе можно было назвать эмоциональным монологом Джаннат. Она без устали говорила о прошлых годах, из ее глаз сыпались искры. Какие-то моменты заставляли девушку улыбаться, ослепляя белоснежной улыбкой и заражая ею, а чередовались с ними глаза, готовые пустить слезу. Тогда Хамза понял, что она не преувеличила, сказав о болезни. Он слушал ее с вниманием и интересом, чем не мог удостоить прежде никого. Каждая эмоция Джаннат передавалась, он заметил в ней эту заразительность.
– Честно, удивлен твоими познаниями. С виду такая милая и нежная, а в уме одна борьба.
– «Горный ястреб» таким и бывает. Тебе, наверное, «невинные птицы» больше по душе, – попыталась она его уколоть.
– По душе только один «ястреб». И в душе тоже. Там больше мест ни для кого нет.
Завуалированное признание заставило ее щеки залиться алой краской, и эта, казалось бы, мелочь, вызвала у Хамзы умиление.
– И что ты со мной делаешь?
Этот вопрос слетел с его уст неожиданно для обоих. В очередной раз щеки ее заалели, но уже спустя минуту Джаннат была полна серьезности,