Она старалась сохранять темп, но ноги двигались всё медленнее. Мышца под левым коленом забилась в судороге. Ей нужна остановка, иначе путешествие станет попросту бесполезным. Женщина подняла голову и всмотрелась в звёзды. При любых других обстоятельствах этот глазурованный лунный пейзаж казался бы необычным продолжением её всегда статичных сновидений.
Не сегодня.
Она достала из заднего кармана брюк нож и разрезала верёвки. Открыв первый ящик, выложила газеты и спички, чтобы после разобрать плохо скрепленные дощечки и сложить их на манер шалаша прямо над скомканной бумагой. Газеты схватились огнём почти мгновенно, и, спустя пару минут, ничем не обработанное дерево, потрескивая, зачадило. Времени оставалось всё меньше.
Замок на втором ящике поддался не сразу. Внутри, проложенные цветастыми платками и бумагой, прижавшись друг к другу, блестели десятки разных вещей: ваза, портмоне, зелёная пластиковая папка с бумагами, чернильница, железный футляр для бритвенного станка, цветастый фотоальбом с обтрёпанными краями, дешёвая сувенирная ручка… Ей потребовалось несколько минут, чтобы попрощаться с каждым из этих предметов. Одних она касалась, на другие только смотрела, но в определённый момент пальцы сами прошли под днище и спустили ящик на песок.
Три. Сколько раз нужно вдохнуть, чтобы открыть ящик номер три? Она почувствовала, как сжался желудок. Курить хотелось больше, чем дышать, но пропажа блока обнаружилась ещё на второй день пути. Лёгкие ссохлись. Женщина облизнула губы и начала выкручивать ближний из четырёх винтов, фиксирующих крышку. Винты шли туго и проходили глубоко, но больше, чем пять минут возиться с ними не пришлось. Из ящика потянуло холодом и сладко-пряным запахом шалфея и экзотических соцветий.
Руки быстро справились с боковыми щеколдами и бережно опустили торцевые доски, превратив ящик в громадный плот.
– Это был трудный путь и… Мне так жаль, что всё, что ещё можно разглядеть здесь сегодня, вижу только я. Но я могу описать. Только нужно немного сосредоточиться.
Она поджала губы и, придерживая свободно сидящие брюки, опустилась на колени рядом с повозкой. В центре плота лежало тело крепкого молодого мужчины. Свитер, рубашка, плотные синие джинсы, начищенные туфли, в одной из которых, если не знать, никогда не заметить протез. Руки по швам, что неестественно для спящего, но разве правильнее было бы сложить их как-то иначе? Женщина думала об этом с сотню раз и теперь решила не тратить времени на ерунду. Доски в костре прогорали, и её то и дело обдавало искрами. Пора.
– В темноте пески похожи на горы. Сейчас свет Луны падает на них так, что вместо пустыни я вижу заснеженные вершины.
Немного помедлив, она легла рядом с ним.
– Всё портит ветер. Он слишком сухой и омерзительно тёплый. Всё время кажется, будто тебя гладят чьи-то руки или касается чужое дыхание.
Женщина прикрыла глаза и почувствовала его плечо.
– Господи. Прости. Пожалуйста, прости, что я тебя не пригласила. Скажи