А у того гулянка еще в полном разгаре. Председатель уже знает, что произошло. Его холуй, обо всем и доложил.
– Не стал помогать мне, – в голосе Егоршина прозвучала нотка не перегоревшей за полвека обиды, – а побежал докладывать председателю! Вот такие бывают люди! – Возмутительным тоном, говорит Егоршин.
«– Ти нікому не розказував? » – Спросил Лебедь, пристально посмотрев, Егоршину в глаза.
«– Нет», – сказал Егоршин.
«– Тоді, й кажи нікому. Мій тобі совєт. То очень хорошие люди були! Ось тобі стакан самогонки. Для сугрєву. Да й дуй собі додому»! – По-отечески, советовал председатель. …Через месяц к Егоршину на мост явился все тот же шофер.
«– Ты, – спрашивает, – никому не рассказал о том, что с тобою произошло? »
«– Зачем же мне говорить о тебе, когда ты меня от смерти спас? » – Вопросом на вопрос, спрашивал Егоршин.
«– Тогда держи! » – Шофер подал ему две бутылки водки, и бумажный сверток, в котором, колечком, лежало полкилограмма колбасы.
– «Там мы доски на мосту поломали? » – Шофер полез в кузов. – «Держи! » – Крикнул он, выбрасывая перед остолбеневшим от свалившегося изобилия, Егоршином, две длинные, дубовые доски.
«– Я сделал из них деревянный диван, который стоит у меня до сих пор», – говорит мне потрясенный, до сих пор, Егоршин.
«Что такому надо, за унижение страхом? – задаю я сам себе тут же вопрос, на который существует уже фирменный ответ: – Полкило колбасы по 2. 20 и, естественно, водка. К этим символам советского изобилия, приучали и нас, тогдашних школьников. Егоршин, своим рассказом, помог мне заглянуть вглубь уходящего века. Кнут и пряник, – вот символы советской эпохи, – колбаса и страх!.. »
– Вон мои гуси плывут! – Этими словами Егоршин выводит меня из состояния грустных размышлений над судьбами людей. – Разве ты не видишь моих гусей? – Обращенный ко мне голос, требует живого участия. – Гусак белый, а четыре гусыни, серые!..
Я, натружено, всматриваюсь в разинутый зев сумеречного залива.
– Нет, – говорю, – ничего не вижу.
– Я их голоса слышу! – Уверенным тоном, говорит Егоршин. Его лицо облагораживает светлая радость.
Проходит несколько минут томительного ожидания, и, в пространстве пролива, возле Островка, показывается караван важно плывущих гусей. Впереди, белым пятном, проступает крупный гусь, как-то гармонично вписываясь в чернильные сумерки, надвигающейся на залив ночи…
1996 (2017)
Свадебный поезд
Словно в насмешку за какие-то запамятованные давно прегрешения – сама судьба направила меня в бессрочную ссылку, в одно захудалое село. С поэтами-бунтарями подобным образом поступали всегда. Пушкина – в Михайловское, Бродского – в архангельскую деревню за тунеядство…
Это только