– Я плавать не умею, – со страхом пробормотал Нагл, пригибаясь от оглушительного грома.
Капли падающие все чаще и чаще слились в сплошной поток. Огонь и вода сцепились в драке не на жизнь, а на смерть. Вода оборачивалась непроглядным паром, шипение углей заглушило гром. Вода быстро поднималась. Сильный ветр разгонял высокие волны, оседланные грязной пеной. Серый пепел и черные угли покрыли воду. Мизгирь плыл, гребя лапами, как восьмивесельная лодка, на его спине лежало тело Коросты, Нагл вцепился в шерсть, покрывавшую тело Мизгиря. Ветвистая молния ударила в воду, и в том месте образовался водоворот, втягивавший в себя все, что плавало на поверхности. Мизгирь попытался отгрести от водоворота как можно дальше, но воронка быстро расширялась и настигла его. Мизгирь взмахнул передними лапами в воздухе и заскользил вниз по поверхности воронки, увлекая за собой Нагла, в ужасе раскрывшего рот и зажмурившего глаза, предчувствовавшего неотвратимую гибель. Они бешено завертелись, поглощаемые ненасытным чревом водоворота. Стены воронки сужались, Мизгирь вытянул лапу и коснулся противоположного края. “Будь, ты, проклята, Карага!”, – выдохнул Нагл и крепче вцепился в Мизгиря. Кот открыл глаза и посмотрел вниз. Пасть воронки зияла чернотой, еще мгновение, и она проглотит их. Нагл отпустил Мизгиря и закрыл лапами морду. Проскочив узкое кольцо основания водоворота, Мизгирь приземлился на сухой деревянный пол, сверху на него свалился Нагл, рядом упало тело Коросты. Нагл открыл глаза, потоп и сгоревший терновый лес растаяли как мираж. Вода ручьем стекала с Нагла, Мизгирь тряс лапами, пытаясь просушить их, под Коростой образовалась большая лужа. С отвращением двигая мокрыми лапами, Нагл прошелся по полу. Водоворот выбросил их в небольшую комнату без окон и дверей, потолок Нагл не разглядел.
– Флягу потерял, а там еще на одну треть оставалось… – сказал Нагл и принялся себя вылизывать.
Мизгирь полез по стене вверх, но вскоре вернулся и лег рядом с Наглом.
– Потолок не вижу… – сказал Нагл и сплюнул шерсть. – Он там есть?
Мизгирь согласно моргнул.
– Если эта комнатушка начнет наполняться водой или вспыхнет как лучина, то нам крышка… от гроба, – сказал Нагл. Закончив сушить шерсть, он лег на бок и подпер голову лапой. – Эх, сейчас бы кружку топленого молока с корочкой хлеба! В животе урчит… Вот почему, в трудную минуту, самые простые вещи нравятся больше, чем вещи сложные, можно сказать, изысканные? Как думаешь, Мизгирь? А я тебе отвечу! Когда очень голоден, то корочки хлеба вполне достаточно, а когда слегка проголодался, то подавай колбасу из шести видов мяса и фаршированных перепелов. Когда трудно, только простота является надежной опорой. Вот ты, мой друг, бесхитростен и уже не раз спасал мне жизнь. Ты, как пеньковая веревка, скрученная втрое. Прост и надежен. Разве висящему над пропастью на одной руке нужен хрустальный мост? Нет! Веревки вполне