– Отчего ж, – согласился тот. – Я ж специализируюсь на книжной графике. Набросаем. Найдутся карандаши? Бумага?
– Да бога ради, – улыбнулся Алексей, подавая писчий лист и простой карандаш.
– Э-э-э, – в свою очередь ухмыльнулся художник. – А вам нужна плоскостная композиция или изображение близкое к оригиналу? Объёмное? В цвете?
– Конечно, второе.
– Тогда надобно жёлтый карандаш… Оранжевый и красный… И ещё коричневый. На всякий случай. Тут пропорции важны. Оттенки придётся ловить…
Через полчаса (с учётом поиска цветных карандашей) в распоряжении Алексея появился рисунок ювелирной подвески с фигуркой золотого бычка.
– Дарю! – залихватски, с законной профессиональной гордостью подвинул живописец своё творение.
– Погодите, – остановил его Подлужный в некотором смущении. – Извините, Жан Леопольдович, что я вас эксплуатирую, но мы же с вами делаем одно общее дело, только различными методами. Не так ли?
– Не уловил, – признался Ситов.
– Раскрываем убийство Льва Александровича. Потому, во-первых, мы оприходуем, так сказать, ваш экземпляр протокольно. Под номером один. А во-вторых, я бы попросил вас ещё немного потрудиться. И набросать, как вы говорите, ещё пару изображений тельца, но уже отличающихся от первого. Тогда возможно будет предъявить их для опознания …м-м-м… некоторым лицам. Поможете?
5
«Выкачав» всё, что возможно, из Ситова, следователь созвонился с начальником Среднегорской НИЛСЭ 65 Калачёвым Владимиром Алексеевичем. Тот прежде возглавлял отдел криминалистики в областной прокуратуре, немало помогал Подлужному по уголовным делам, и между ними сохранились хорошие отношения. Алексей в двух словах изложил ему проблемные моменты по вещественным доказательствам, изъятым из кострища, и попросился на консультацию. Калачёв согласился, но, с учётом рабочей загруженности персонала, назначил встречу на вечер.
Затем Подлужный помчался в турбюро «Спутник». Девушки из агентства подтвердили, что Марина Алькевич в последний свой рабочий день (пятница, 12 июня) фланировала по учреждению с обновкой – цепочкой с кулоном в виде фигурки тельца. Вещица не могла, не запомнится. О ней в кулуарах бюро перешёптывались. Но никто из сотрудниц и предположить не мог, что эффектное украшение как-то связано с убийством. При идентификации бухвостовского сувенира они уверенно указали на рисунок, помеченный номером один.
«А кольцо-то вокруг Сукиасяна, как будто, постепенно замыкается, – рассуждал про себя Алексей, с разбега прыгая в трамвай, который должен был доставить его на улицу Крестьянскую, где находилась НИЛСЭ. – Пока все улики косвенные. Но они системно дополняют друг друга. Случайно так много совпадений не бывает».
Подлужный уважал компетентных людей. Именно таковым оказался эксперт Чулков Пётр Сергеевич, которого Калачёв пригласил