Последний лист опросника окончательно развеял хрупкие надежды на заблуждения. И, рисуя цветок в горшке в графе ответа: «какое вы животное?», она окончательно убедилась, что хитрое новое руководство таким образом решило устроить заочный отбор в кандидаты на должность своих секретарей, дабы не тратить время на каждого желающего пройти собеседование. А тот, кто составлял вторую часть опросника, мастерски умел доводить людей до состояния нервного истощения.
Раздражённо чиркнув под последним вопросом, крайне своеобразно интересующимся её семейным положением, Аннель передала в руки кадровику полностью заполненный тест с прилагающейся к нему завуалированной личной анкетой.
– Результаты вам сообщат завтра утром, – механически оповестил он, скрепляя листы в уголке степлером.
Вечерело. До официального завершения рабочего дня оставалось полтора часа. И поскольку бывший начальник всячески её избегал, а нынешний пока не объявился, она решила отправиться домой пораньше.
Однако планы менялись быстрее, чем успевали оформиться в законченную мысль.
Стоило зайти в приёмную, как Аннель услышала эмоциональный разговор двух мужчин, доносящийся из кабинета дяди. Беседовали оба на повышенных тонах. Да так по-боевому, что она уже подумывала вмешаться во избежании кровопролития.
Но тут дверь с грохотом распахнулась, и в приёмную выскочил дядя Эдмунд с перекошенной от злости, раскрасневшейся физиономией. Он сжимал в дрожащих руках картонную коробку, в которую небрежно и явно наспех накидал личные вещи. Нужно было очень постараться, чтобы довести столь миролюбивого человека до подобного состояния трясучки.
– Дядя? – осторожно позвала его Аннель.
– Ласточка, настоятельно советую рассмотреть перевод в другой отдел! Немедленно! – возмущённо отчеканил он. И, направившись пружинистой походкой в коридор, продолжил бурчать: – Где это слыхано? Вопиющий непрофессионализм! Да они окончательно развалят компанию с подобными кадрами!..
– Анналиа Лагвури? – обратился к ней вышедший следом из кабинета мужчина возрастом сильно за тридцать.
– Да. А вы?
– Луций Бернгард, – представился он. Его светло-голубые глаза скользнули по ней от головы до пят и обратно, после чего тонкие губы вытянулись в снисходительной ухмылке. – Потенциал присутствует. Думаю, мы сработаемся.
Невысокий, коренастый, с редеющей пшеничной шевелюрой, у которой от узкого лба до макушки тянулись залысины. Вот он – образец необъективно самоуверенного альфа-самца. От подобных персонажей не следовало ожидать рациональности в поступках или самокритичности в думах.
Она постаралась выдавить