Уже в хижине, собравшись с духом, я сняла окровавленные повязки, чтобы осмотреть рану дракона. Готовилась к худшему, ведь в пещере было темно и я не могла нормально рассмотреть рану. Однако теперь не могла поверить своим глазам. Там, где я видела отчетливый след от удара и распоротую до кости кожу, остался лишь неровный рубец, покрытый ярким рисунком. Если бы не кровь на повязках, то подумала бы, что в пещере мне все привиделось. Но я точно помнила ободранный бок. Единственное объяснение, которое смогла найти происходящему, – драконы восстанавливаются так же быстро, как и джикуяры. Рисунок, покрывавший затянувшуюся рану, напоминал черную змею с зелеными глазами, обвитую красными письменами на неизвестном мне языке. Буквы струились по телу змеи, переливаясь, словно наполненные кровью. Казалось, что змея периодически вздрагивает, хотя, наверное, это была только иллюзия, вызванная неровным дыханием дракона и извилистой формой самого рисунка.
Дракон крепко спал на старой кровати. Сквозь бледную кожу проглядывали иссиня-черные вены. При ближайшем рассмотрении весь его костюм, показавшийся мне с первого взгляда ветхим, полинявшим и выцветшим от времени, оказался насыщенно-коричневым. А вот обуви почему-то не было, хотя раньше я этого не заметила. В пепельных волосах застряли колючки, разрушавшие идеальный образ. На правом предплечье у него красовался разноцветный рисунок – дракон, летящий за звездой, обрамленный витиеватым узором. Ярко-красные глаза изображенного существа контрастировали с темно-синими крыльями с серебристыми когтями. Вдоль его позвоночника, от головы до хвоста, тянулась гряда острых шипов, блестевших, будто в лучах солнца. Всматриваясь в рисунок, я различала всё больше и больше деталей. Мне даже показалось, что звезда, к которой летел дракон, шевельнулась. Я потянулась к рисунку и провела пальцами от звезды к морде дракона, раскрытой в страшном оскале. От прикосновения нарисованный дракон встрепенулся и взмахнул крыльями. Отдернув от неожиданности руку, я на секунду зажмурилась. А когда вновь открыла глаза, нарисованный дракон был недвижимым и уже не таким ярким – просто рисунок и больше ничего. Реальный же дракон, который сейчас был передо мной, пока не приходил в сознание. Он периодически вздрагивал, но не просыпался. Я решила, что ему просто нужно отдохнуть, ведь всё, что могла, я уже для него сделала. Когда направилась к двери, дыхание дракона стало прерывистым и хриплым, он заметался по кровати. Я попыталась его успокоить, но слова не помогали. В беспамятстве дракон твердил что-то бессвязное. Прислушавшись, разобрала отдельные фразы, которые он повторял снова и снова:
– Почему они не поют?.. Когда они запоют снова?.. Ты их слышишь?.. Где они?.. Где