– Привет! – Весенний день был на удивление теплым, солнечным, радостным, и какое-то чувство полета, внутренней свободы ширилось и росло в Любиной душе. Она шла по залитым лучами, влажным от последнего, почти растаявшего снега улицам и ей хотелось улыбаться прохожим, да и вообще – просто улыбаться.
– Привет. – Ответил ей голос из мобильного телефона. – Ты чего такая радостная?
– Я получила свидетельство о разводе. Все, теперь мы не муж и жена. Вот, звоню тебя поздравить!
– И тебя с первым апреля. – Выдохнул Антон.
– Первое апреля? – Рассмеялась она. – Я даже и не задумывалась, какое сегодня число… Просто появился свободный день – пошла и забрала. А знаешь, что самое смешное? Помнишь, нас расписывала милейшая нарядная девушка с настолько приклеенной улыбкой, что ей трудно было говорить «дорогие брачующиеся…»
– Ну? – Невесело хмыкнул он.
– Прихожу к мировому судье – сидит его помощница – мрачнейшего вида тетка, вся в сером. Пока я узнавала про свои документы, она еще была относительно вежлива. Но когда я сказала про тебя! Всего-то спросила:
– Можно мне и для бывшего мужа получить, а то ему некогда?
Она вдруг как взъерошится вся, как зашипит:
– Нечего с бывшим мужем общаться! Пусть сам все забирает! Помогать ему еще вздумала!» Я говорю: «Да, мы нормально общаемся, дружим даже… Почему бы и нет? Тем более – ребенок общий, ему папа с мамой нужны, он не виноват, что мы не смогли ужиться…
– А она как рявкнет: «Ничего я не дам для бывшего мужа! И вообще пора начать считать, что бывший муж – не человек! Я так и считала, пока не помер!
Я, ты знаешь, дар речи потеряла… С одной стороны – ангельского вида девушка, «дорогие брачующиеся» сладким голоском и свидетельство розовое, нарядное такое, с другой – эта грымза – «Бывший муж – не человек!» и свидетельство серого цвета… Как-то сразу в полной мере ощутился развод.
– Я тебя тоже поздравляю. – Совсем погрустневшим голосом ответил Антон. – Ты же так хотела развестись.
– Я хотела жить по-человечески… счастливо! – Выпалила Люба.
– Ладно, что теперь выяснять…
– Да, действительно. Я просто позвонила сказать как факт. Давай. Еще раз тебя – с обретенной свободой.
– Нужна она мне!.. Давай, пока.
Люба сунула телефон в карман. Но день уже перестал казаться таким ярким и сияющим. Что-то защемило в сердце. Как они могли так легко и бездумно все растерять? Десять лет борьбы за любовь, за семью, за радость, за призрачное «вместе», к которому они так и не пришли… Теперь ей почти тридцать, она свободна, впереди путь, белый, как чистый лист, – рисуй, пиши на нем новую судьбу, начиная с этого дня. Девятилетний сын – добряк и умничка. И вроде бы все замечательно! Вот только без него – без того, с кем беспрестанно спорили, ругались, сходились – расходились и, наконец, развелись. Странно… она почти и не помнит, как было без него, до него, в ее девятнадцать лет…
Компания собралась большая – стол растянулся на всю террасу. Все кричали, веселились, пили, рассказывали анекдоты, хохотали. Люба неделю назад приехала из детского лагеря, где проходила студенческую практику вожатой. Она еще никак не могла привыкнуть к «своей» деревне, где проводила лето с самого раннего детства (для приезжающих на теплые месяцы москвичей и калужан она считалась дачей) – до сих пор так и хотелось вскочить в семь утра на «планерку». Но друзья отвлекали, вновь затягивая в размеренную жизнь. Сегодня приехали соседские ребята – Серега с Сашкой и с ними их друг Антон. Кажется, Люба видела его когда-то раньше… Между ней и Антоном за столом сидели двое – Серега с другого конца деревни, шестнадцатилетний темноволосый зеленоглазый парнишка с преувеличенно наивным взглядом, который помогал ему в детские годы избегать наказаний за провинности, которые с годами становились серьезнее, и Варька – Любина соседка слева, ровесница Сережи, худенькая девушка с длинными «соломенными» волосами, острым взглядом серых глаз под темными бровями вразлет и веснушками на курносом носу, ее часто обижали в семье и Люба как старшая подруга жалела и защищала девчонку. У Любы и