Эффект стоил каждого потраченного бабушкой рубля. Не успела я переступить порог спортивного зала, как на меня уставились все девчонки разом. Завистливо-восхищённый шепоток тянулся за спиной, как длинная красная нить из бабушкиного вязального клубка.
– Ульяна, ты сегодня в образе! – Елена Сергеевна тоже заметила мой наряд. – Так держать! Итак, девочки, начнём с повторения движений, которые вы выучили на прошлом уроке.
Настроение было отличное. Хотелось танцевать.
После занятия ко мне подошли две девочки из студии, Вика и Соня. Они завели со мной ни к чему не обязывающий разговор. Их тактика была слишком очевидной. Они явно хотели принять участие в новогоднем танцевальном номере, но их небогатые родители не могли позволить им покупку нужной одежды.
– Ты бы могла одолжить мне джинсы?
– А мне рубашку?
В этот момент я ликовала. Я чувствовала себя злобной Уродливой Сестрицей из сказки про «Золушку», которая с лёгкостью бы могла поделиться с красоткой одним из своих многочисленных платьев, но не стала этого делать – да ещё и злорадствует, что несчастная вместо бала останется дома чистить картошку. Потому что такой характер. Злобный. Хотя, возможно, Уродливая старшая сестра была бы несколько добрее, если бы её не называли Уродливой старшей сестрой.
– Я подумаю, – мой ответ был вежливым и уклончивым.
«Фиг тебе, а не Кукарелла, собака ты сутулая!» – думала я, в одиночестве пиная кучу полусгнивших ноябрьских листьев. Арсеньева с подружками шла в противоположную сторону. Она заливисто хохотала, а другие девочки ловили каждое её слово. Компания человек в семь-восемь, не меньше. После урока они собирались гулять в парке.
Меня, естественно, никто не пригласил.
***
Ежегодно я отбывала ненавистную повинность – КЭК.
Накануне комиссии я проходила все мучительные стадии: отрицание, гнев, торг, депрессию и принятие неизбежного. Сильнее всего я застревала в стадии гнева.
– Дочка, завтра надо сдать мазки…
– Мам, ну нафига? У меня же нога плохо работает, а не кишечник.
– Я знаю… Но надо. У них там какой-то приказ из Минздрава…
Каждые одиннадцать месяцев меня заставляли посетить всех врачей от окулиста до гинеколога, сдать уйму унизительных анализов и съездить в областную больницу лишь затем, чтобы уже знакомый хирург сказал: «как я раньше говорил, у девочки проблема неврологического характера, но без моей подписи её не допустят на комиссию».
– Что за чмошник это придумал?! – вопрошала я, вскинув руки к небу в драматическом порыве.
– Кто-то из Минздрава. – улыбался на это хирург.
«Засунуть бы ему металлическую палочку поглубже…» – так я обычно думала про чиновников, получавших бюджетные деньги лишь за то, что они портят жизнь детям-инвалидам.
Медицинская комиссия выпала на мой четырнадцатый день рождения.
– Ну замечательно! – я была вне себя от злости. – Я встречу почти-совершеннолетие не как нормальный