Юлия Данзас. От императорского двора до красной каторги. Мишель Никё

двадцатых годов некоторые кружки интеллектуалов (такие, как Вольная философская ассоциация [Вольфила], 1919–1924) еще могли существовать, такая программа представляла собой утопию. Она показывает, что смысл хода истории часто ускользает от современников, особенно когда информация ограничена.

      К сожалению, в этой программе нет списка членов Союза, можно только догадываться, что они принадлежали к интеллигенции и так или иначе должны были быть теми же, что и члены вышеупомянутых экуменических групп11.

      Публичное представление программы Союза Соборной Премудрости Юлией Данзас («Вступительная речь») вносит в эту программу много уточнений, и мы приведем ниже большие отрывки из этой речи; там есть темы, уже изложенные в «Запросах мысли». Юлия сначала очерчивает различные пути своей эпохи в поисках Бога, затем разные аспекты христианства, отдавая предпочтение мистике. Это взволнованная апология христианства, удивительная для времени коммунистической диктатуры. Юлия защищает всеобъемлющую, общечеловеческую концепцию христианства как синтез всех духовных устремлений, одновременно божественное наставление и историческое явление: «Христианство было прежде всего одухотворением жизни во всех ее проявлениях». Усвоив все духовные запросы, христианство обращается как к простым людям, так и к ученым, оно породило разные виды христиан, занятых общественной благотворительностью или образованием, воинов и рыцарей, мистиков и аскетов, матерей и отцов. Вера и разум не противоположны друг другу. Что же до Христа, то он проявляется в Церкви и ее традиции, во всемирной Церкви, объединяющей готический собор и византийский храм: «Мы знаем, что Христос не всегда проявлялся полностью в Церкви, но мы не знаем, где нам искать Его вне Церкви».