К лету 1933 года местным и краевым властям было совершенно ясно, что исключительно тяжелые условия, сложившиеся зимой 1931/32 года, не улучшились. Безжалостная природная среда, хронический дефицит продуктов и строительных материалов и бездарное планирование ставили заключенных на грань выживания. Особенно резкий анализ ситуации сделал начальник Усинского отделения Даниловский в рапорте Якову Морозу, начальнику Ухтпечлага54. Из 2852 заключенных, «колонистов», незаключенных и ссыльных в Усинском отделении не менее двух третей, по оценке Даниловского, были непригодны к труду по состоянию здоровья. Официально лежали в больницах лишь треть заключенных, но только потому, что для них не хватало мест. Условия в больничных бараках были так плохи, что сотни заключенных предпочитали продолжать работу, лишь бы там не «лечиться». Цинга, которую Даниловский называл «бичом Усинского отделения», сеяла смерть среди людей, практически брошенных на произвол судьбы. Трудно было ждать, чтобы какой-либо заключенный долго выдержал в условиях Арктики, живя в палатке или землянке и не получая достаточного питания. В одном только 1933 году умерли 686 заключенных – почти каждый пятый в отделении55. Эта цифра, несомненно, не охватывает всех смертей, потому что в нее не входят ни заключенные, умершие во время перевозки в лагерь или из лагеря, ни освобожденные, умершие вскоре после выхода на свободу.
Из того же рапорта явствует, что даже выжившие заключенные проходили через следующий цикл: недолго работали, заболевали и отсылались куда-нибудь для «восстановления сил». Заключенные, которых объявляли достаточно здоровыми для работы в шахте, приезжали на Воркуту, две-три недели работали на износ под землей, а затем эвакуировались на юг. Учитывая, что путь в один конец от ближайшего поселения до Воркуты занимал 12–16 дней, заключенные обычно отсутствовали 3–5 месяцев, а затем возвращались на Воркуту, чтобы поработать еще несколько недель. Для восстановления сил заключенных посылали в два разных пункта: Адьзву (в 400 км) и Воркуту-Вом (в 200 км), и само по себе путешествие на лодке или пешком стоило огромных жертв. Заключенные часто прибывали на Воркуту уже ослабленными, без одежды и обуви, пригодной для выживания в экстремальных условиях Арктики. Примером служит одна группа, отправленная из Чибью (Ухты) в мае 1933 года. Из 141 заключенного в этапе пятеро замерзли насмерть в начале пути, а 26 человек оставили в другом отделении лагеря из‑за их ослабленного состояния. Из 105 заключенных, прибывших на место, лишь 20 были пригодны