И, тем не менее, брак Александра II и княгини Юрьевской признавался морганатическим, то есть неравнородным. Ведь супруга монарха не принадлежала ни к одному из владетельных европейских домов.
Прежде ни для кого из приближённых не являлось секретом существование второй, незаконной, семьи императора. Однако поведение монарха не обсуждалось, и на все разговоры о княжне Долгоруковой и её детях было наложено строжайшее табу.
Мария Фёдоровна могла делиться своими опасениями, и вовсе не напрасными, лишь с мужем, великим князем и наследником Александром Александровичем. Но что оба они могли предпринять?! Лишь вздыхать и утешать друг друга.
«Живёт только для меня»
Ничто после венчания, казалось, не могло омрачить счастья Государя. Тотчас он спешит поделиться радостной вестью с сестрой Ольгой Николаевной, королевой Вюртембергской, жившей в немецком Штутгарте: она единственная из семьи поддерживала своего царственного брата: «Княжна Долгорукая, несмотря на свою молодость, предпочла отказаться от всех светских развлечений и удовольствий, имеющих обычно большую привлекательность для девушек её возраста, и посвятила всю свою жизнь любви и заботам обо мне. Она имеет полное право на мою любовь, уважение и благодарность. Не видя буквально никого, кроме своей единственной сестры, и не вмешиваясь ни в какие дела, несмотря на многочисленные происки тех, кто бесчестно пытался пользоваться её именем, она живёт только для меня, занимаясь воспитанием наших детей, которые до сих пор доставляли нам только радость».
Ольга Николаевна отвечала брату, что, вне сомнений, выбор его «мог пасть лишь на достойную по своим сердечным качествам особу». Однако не исключала возможности ссор между княгиней и супружеской четой цесаревича, советуя проявлять деликатность с обеих сторон и «главное – не торопить событий».
И ещё одному человеку была доверена тайна царского венчания – графу Лорис-Меликову. Граф, срочно вызванный в Царское Село, склонив голову, слушал своего Государя: «Я знаю, что ты мне предан. Впредь ты должен быть также предан моей жене и моим детям. Лучше других ты знаешь, что жизнь моя подвергается постоянной опасности. Я могу быть завтра убит. Когда меня больше не будет, не покидай этих столь дорогих для меня лиц. Я надеюсь на тебя, Михаил Тариэлович».
Вряд ли генерал-адъютанту и министру внутренних дел Лорис-Меликову показалась странной просьба императора: угроза жизни Александру II была слишком явной. Но вот чему бы граф несказанно подивился, так это будущему родству с самодержцем! Правда, супружество их внуков, связавшее царственный род с древним армянским, случится много позже.
Вскоре в Петербург вернулся великий князь Александр Александрович, лечившийся на одном из курортов. И тотчас был призван к императору, где и узнал новость о женитьбе