Грум-Гржимайло выступает против урало-кузнецкого проекта, выдвигая взамен собственный план – так называемый план Северной Сибирской магистрали.
Проекты Грума всегда неожиданны и часто скандальны. Промышленники не допускали его к предприятиям. Он не шел на сомнительные сделки и мешал темным делам акционерных обществ.
Грум вырос на Урале, стал лучшим мастером качественной стали, называл вздором все, что было написано о производстве черного металла, увлекся металлургией войны, изготовлением орудий смерти. Со всех заводов прогоняли его, как скандалиста. Студентом он прочел у Добролюбова[6], что русским писателям не даются практические деятели, Штольцы (из романа «Обломов»), потому что не с кого писать.
«Я решил стать Штольцем», – записал Грум в своей автобиографии. Это не удалось ему. Цейдлер, умнейший делец Урала, директор акционерного общества Надеждинских заводов, сказал однажды Груму:
– Вы слишком порядочный человек, чтоб быть управителем завода.
Грум любил вспоминать эту фразу.
Грум выходит на трибуну. Он огромного роста, с длинными зубами, с насупленными мохнатыми бровями, седая борода спускается до пояса – настоящий дед Черномор. Его встречают аплодисменты.
– Господа, – произносит Грум. В зал врывается ветер.
Не закрывая за собой дверей, в зал входит Курако и одиннадцать куракинцев вслед за ним. Все одеты одинаково – в светло-коричневые куртки и штаны из грубой верблюжьей шерсти. Среди них инженеры, окончившие по два высших учебных заведения, но ни один не носит форменной фуражки. Курако ненавидел инженерскую форму. Он говорил:
– Не тот инженер, у кого два молоточка на лбу, а тот, кто за рубль сделает то, что дурак за два.
– Господа, – повторяет Грум. – На свете есть страна, работающая черный металл на древесном угле в маленьких заводах, очень напоминающая Урал. Однако в противоположность Уралу железная промышленность не влачит в ней жалкого существования. Напротив, она побеждает на мировом рынке колоссы Западной Европы и Америки, ввозя свои изделия в мировые центры промышленности и культуры. Эта страна – Швеция. Она поставляет сталь недосягаемого для Европы качества. Эта маленькая страна справедливо вызывает удивление металлургов всего мира.
Курако всю жизнь воевал с металлургами немецко-бельгийского типа. Он впервые видел перед собой нового противника – представителя шведского течения – и слушал его с интересом.
Грум перешел к личным воспоминаниям о Швеции. Он рассказал о маленьких чистеньких заводах, об огромных лесах, прорезанных паутиной железных дорог. Железные дороги Швеции приспособились к малой населенности и к малой провозоспособности. Большинство станций упрощенного типа. Это домики в два окна с верандой для пассажиров. К проходу поезда начальник станции, он же стрелочник, телеграфист и сторож, отворяет станцию, пропускает поезд и возвращается к себе.
– В середине прошлого столетия, – продолжает Грум, – шведская железная промышленность