Спустя несколько минут от гостиницы отъехал лакированный фаэтон с откидным верхом и солдатом на облучке. Оставив позади центр Тбилиси, он пересек мост через бурную реку, поднялся в предместье с садами и виноградниками, где остановился у небольшого духана. К нему у самого обрыва была пристроена терраса, оттуда открывался чудесный вид на город и окружающие пейзажи.
Все вышли из коляски, а к ним уже спешил хозяин – широкоплечий, средних лет человек в круглой войлочной сванке[28] и темной черкеске с газырями.
– Здравствуй, Амиран, гостей принимаешь? – обратился к нему Томкеев.
– Всегда вам рад, господин полковник, – приложил тот руку к груди. – Чего желаете?
– Пообедать с моими друзьями на террасе.
– Сочту за честь, – и, обернувшись, громко позвал: – Мамука!
В двери возник второй, в белом фартуке, хозяин что-то сказал ему на грузинском.
Вскоре вся компания сидела в указанном месте за столом, куда Мамука доставил всяческую зелень – лук, редис, петрушку, кинзу – горячий лаваш и нарезанный ломтями сулугуни. Затем появился стаканы и с тонким горлышком запотевший кувшин, а в завершение шампуры с дразняще шипевшими шашлыками.
– Доброго аппетита, – чуть поклонился Мамука и вернулся в духан.
Адъютант, поручик по фамилии Кипиани, наполнил стаканы красным вином, передав каждому. Полковник, распушив усы, встал (остальные тоже) и предложил тост за встречу. Каждый выпил до дна, включая Михаила – душистое, с терпким вкусом вино ему понравилось. Сочный шашлык тоже, хотя с шампура есть было непривычно.
– Помнится, мы такое пили в Аджарии, – сказал, закусив Поспелов.
– Ну да, на позициях, – рассмеялся начальник училища.
Повторили, закусив сыром, завязался непринужденный разговор. В это время из духана снова появился хозяин и подошел к гостям:
– Всего ли хватает?
– Хватает, Амиран, – кивнул полковник. – Разве что покорми денщика.
– Уже, – последовал ответ, и духанщик направился обратно.
– Приятный какой человек, – глядя вслед, сказал Дмитрий Васильевич.
– Во всех отношениях, – рассмеялся поручик, – бывший абрек.
– А разве они еще бывают? – вытаращил глаза Михаил.
– У нас на Кавказе молодой человек, всё бывает, – назидательно сказал Томкеев. – Вы, Дмитрий Васильевич, помните ротмистра Ануфриева?
– Как же, помню, он командовал кавалерийским эскадроном.
– Ну, так этот самый духанщик был у него лихой рубака. Генерал Лорис-Меликов даже наградил его именным «смит-вессоном». По окончанию кампании уехал к себе в горное селение и там повздорил с местным князем. Тот приказал Амирану кланяться, он отказался, за что получил удар плетью. Не стерпев обиды, ночью сжег княжеский дом и ушел в абреки. Через год полиция поймала, храбрецу светила тюрьма, но я отстоял. Съездил к наместнику, и тот объявил ему амнистию. Потом Амиран купил этот духан, он в Тифлисе один из лучших.
– Я