– Я не договорил, – морщится придурок. Надо же, нарядился как. Просто по Станиславскому, артист. Но я все равно не верю. Зато два амбала, присутствие которых раньше я лишь ментально ощущала, появляются возле табуретки, где я сижу, поджав ноги, словно курица на насесте, занимают возле меня позицию. Напряжены, натасканы и судя по лицам роботов, шутить совсем не намерены. – Меня слушают всегда и никогда не перебивают. Это опасно для здоровья. И ты научишься. Так вот. Сегодня утром ты нашла мальчика на улице. Моего сына. И он решил, что ты ему нужна. Меня зовут…
Точно. Глаза. Его глаза. Они такие же, как у малыша, который весь день не шел у меня из головы. И даже стало казаться, что он мне приснился. А тут… Сердце сначала делает кульбит. И тут же пускается вскачь. И взгляд этого мужчины я тоже видела, но никак не могла вспомнить где. А теперь…
– Алексей Романович Ястребов. Еще раз повторяю, меня никогда и никто не пербивает. Привыкай.
– До свидания, Алексей Романович, – выдыхаю я, надеясь на чудо. Черт, твою мать. Только я могла так попасть. Только с моим везением.
Глава 5
Я вспомнила где видела этого человека. Этот взгляд пронзающий насквозь, волевой подбородок, губы, скривленные презрительно, словно из гранита вытесанные. Вспомнила и как-то сразу разжелала гусарить. Ястребов, точно. Человек, о котором ходят легенды одна другой страшнее. Великий и ужасный. Один из богатейших людей страны, постоянно мелькающий на экране телевизора в новостных блоках и обросший такими легендами, что даже будь он оборотнем мне бы сейчас не было так страшно. Что ему надо от меня? От меня – серой мыши, просиживающей дешевые штаны в зоомагазине, влачащей существование без будущего. Точнее не так, будущее мое прозрачно и предрешено. Я закончу свои дни в компании десятка кошек и копеечной пенсии.
А он смотрит на меня сейчас, словно на гусеницу, которую не раздавил только из интереса, получится из нее бабочка или нет и губы свои чертовы кривит.
– Маргарита послушайте, – наконец прерывает затянувшееся молчание мой гость. – Я предлагаю вам сделку. Не заставляю, что большая редкость. Не ломаю вас, хотя мог бы. Всего этого я не делаю, потому что вы нужны моему сыну. Вы, а не запуганное существо, которое я при желании моем горячем, давно бы доставил наследнику не спрашивая на то вашего позволения.
– Вы можете, – давлю из себя улыбку. И мне, вот уж чудо, совсем не страшно. Что может быть страшнее ранее нарисованной мной картинки старости? Разве только вот эта его ухмылка, блин. И глаза, вымораживающие насквозь. – Я надеюсь это все таки шутка.
– Могу. И нет-не шутка. Я хочу вас купить. Как помните в фильме старом французском с Жераром Депардье, кажется?
– С Пьером Ришаром. Фильм «Игрушка» назывался.
– Не важно. Я могу сделать вас, Маргарита, богатой женщиной. А так же решить любую вашу проблему щелчком пальцев. Поверьте, невозможного для меня нет. И принципами тоже я не обременен.
– Зато я обременена и я не продаюсь. Ну