«Он не может быть моей судьбой!» – вскричала молча Котя, но губы ее смерзлись, она едва стояла, окруженная хищными взглядами людей Игора. Среди них не нашлось ни родственников, ни настоящих друзей, только наемники, прислужники да другие лиходеи, которые помогали в бесчестных делах.
– Две жизни – одна судьба! – подытожил свою речь друид, вскидывая длинные рукава ритуального одеяния, на белизне которого вышивкой змеились все духи, попиравшие Хаос.
Но Котя смотрела себе под ноги, видела только самый край одежд, отчего рассматривала символические изображения поверженного Хаоса. И с ужасом представляла, что на копья так же могут насадить Вен Аура – слишком уж много вооруженных людей окружало. Молчаливые наемники из Аларгата не выпускали из рук кривые мечи.
– Признаешь ли ты, создание духов, Игор, что Юлкотена – твоя судьба? – донесся через пелену голос друида.
– Признаю! – воодушевленно и беззаботно крикнул жених. Вернее, уже почти муж.
– Признаешь ли ты, создание духов, Юлкотена, что Игор – твоя судьба? – спросил друид, и Котя подавилась ответом.
На мгновение она задумалась, что случится, если она ответит «нет». Может, тогда загорятся верхушки столпов? Может, тогда духи придут к ней на помощь? Друид повторил вопрос.
Воцарившаяся тишина давила, ощущались пронизывающие угрожающие взгляды, особенно со стороны Ауды и Игора. Остальные-то наслаждались зрелищем, возможно, отказ бы позабавил наемников. Котя вспомнила, что ждет ее в случае неповиновения – дом увеселений. И, вероятно, вместо первой брачной ночи уже к вечеру пришлось бы ублажать каждого из гостей и наемников. Нет, такой исход страшил ее еще больше, чем мистическая связь двух жизней. Она решила усыпить бдительность своего похитителя, согласиться, показаться совсем покорной. А потом бы, может, придумала, как сбежать. Только времени на это оставалось все меньше и меньше.
– Да, признаю, – глухо отозвалась Котя и в тот миг лишилась всякой веры в духов.
Ничего не случилось, гром не грянул, даже легкий ветерок не повеял. Духи связали ее жизнь с жизнью бесчестного лиходея, все творилось перед их лицом, но они безмолвствовали. Не верилось, что после смерти на веки вечные придется мучиться с Игором. А если так, значит, у Хаоса больше мудрости и справедливости, чем у духов.
– Две жизни – одна судьба! – провозгласил друид, вскидывая руки, и за ним повторили все остальные.
Затем новобрачные обменялись золотыми цепочками, которые повесили друг другу на шеи. У крестьян менялись обычно серебряными, совсем уж бедные и вовсе обходились связанными крючком разноцветными веревочками. Зато у бесчестного купца хватало денег на всё, кроме совести. Ее-то не купить, как и любовь.
Игор откинул полотно с лица Коти и потянулся к ней. Она украдкой вывернулась, поцелуй мазнул по губам, но большая часть пришлась на щеку. Впрочем, никто не заметил, а больше одного