В зале суда послышались сдержанные рыдания Шмеман.
– Дэзи, Дэзи!.. – шептала она, всхлипывая.
– Забранные бумаги мною представлены в суд, – закончил милиционер.
– Распишитесь. Свидетель Жуков!
Жуков, председатель правления жилищного товарищества, подтвердил показания милиционера.
– Произвести обыск, – добавил он, – нас заставило еще то обстоятельство, что профессор Вагнер является очень непонятным жильцом. Жильцы думают, что он помешанный, и даже боятся детей выпускать. Во избежание паники и дезорганизации населения я просил бы подвергнуть Вагнера психиатрической экспертизе…
– Может быть, он опасен, – почему-то смутившись, прибавил Жуков, – и его выселить надо.
Профессор Вагнер улыбнулся.
– Чем же он опасен? – спросил судья.
– Как вообще ненормальный! И соседи жалуются: шипит у него что-то в комнате, жужжит, а то взрывы вдруг… Еще дом взорвет!.. И собаки целую ночь воют… Неудобный жилец, одним словом.
– Гражданка Шмеман!
– Господин судья! – начала она дрожащим голосом, утирая платком слезы, и тотчас поправилась: – Гражданин судья!.. Он – убийца! – Она указала на Вагнера пальцем с двумя обручальными кольцами. – Я вдова… У меня никого нет… Он убил моего лучшего друга… Мой Дэзи!.. – И Шмеман опять заплакала.
– Вы предъявляете гражданский иск?
– Какой иск? За что?
– За собачку… Вы об этом просите в вашем заявлении…
– Ничто не вознаградит меня за потерю!.. – трагически произнесла она. – Я не знаю, что там написано…
Остальные свидетели не внесли чего-нибудь нового. Дворник подробно рассказывал, как пропадали собаки на их дворе, как пропала и «остатняя» собачка Дэзи, как он видел Вагнера, приводящего в дом собак…
Один из свидетелей опознал свою собаку среди «жертв» профессора Вагнера. Собака была жива, но она выглядела необычайно утомленной и, приведенная домой, проспала трое суток непробудно.
– Среди бумаг, – сказал судья, когда допрос свидетелей был закончен, – у профессора Вагнера были взяты во время обыска журналы с различными записями, очевидно, о производимых им опытах над животными. Я оглашу некоторые из них.
– Вот, – начал судья, – записи профессора Вагнера об опытах:
«Опытное животное: Диана, сеттер, самка, вес 22 килограмма. Вязкость крови во время бодрствования – 2,89. Вязкость крови в период истощения бессонницей – 1,46».
Имеется и ряд таких таблиц:
Обвиняемый профессор Вагнер! Свидетельскими показаниями и оглашенными документами, я полагаю, вполне установлена