Несмотря ни на что, электротехнический институт был моей главной целью. Поэтому на втором году обучения я записался на четырехмесячные подготовительные курсы при ЛЭТИ.
И тут меня снова постиг жестокий удар. Я вновь оказался в шкуре троечника.
В институтскую аудиторию нас, будущих абитуриентов, набивалось по 50 человек. Преподаватели загружали знаниями, уровень которых значительно превышал мой лицейский запас и скорее приближался по сложности к первому курсу института. Задать лекторам вопросы было невозможно из-за взятого ими ритма и нашей многочисленности. Были занятия, на которых я понимал только отдельные слова.
Но последней каплей стала обернувшаяся ко мне незнакомая девчонка:
– А ты за сколько минут доказываешь теорему Лагранжа? – высокомерно спросила она.
– Чего? – не понял я.
– Ты что, ничего не знаешь о конечных приращениях? – окинула она меня презрительным взглядом.
– Нет, нас не учили, – буркнул я.
– Ты что, с Урала? – сузились ее глазки. – Нам даже теорему Ферма преподавали.
– Где это ее преподают? – усмехнулся я. – И кстати, ее что, уже доказали?
– В 239-м лицее! – гордо вздернула носик незнакомка и, проигнорировав мою шпильку, картинно отвернулась.
О 239-м президентском физико-математическом лицее были наслышаны, кажется, все ученики естественно-научных школ Петербурга. Это было самое крутое учебное заведение города. Среди нас ходили байки, что уровень там такой, что все, написанное на их доске, нам покажется сплошной тарабарщиной. Подозреваю, что доля правды в этой легенде была, потому что позже, в институте, со мной учились ребята из 239-го, и они чувствовали себя примерно так же, как я ощущал себя на первом курсе колледжа.
Тем не менее на наших подготовительных занятиях, видимо, было достаточно выходцев из этого заведения, судя по комментариям с мест, что эта учебная программа для первоклассников.
Я же чувствовал себя тем самым троечником, поэтому грыз гранит науки еще ожесточеннее и к июню кое-как «дополз» до вступительных экзаменов в ЛЭТИ. Но звезду с неба я так и не сорвал: математику сдал на четверку, а по физике схватил трояк. Проходной балл на мой факультет был восемь. Я снова не добрал один чертов балл! Со своими оценками я мог зачислиться на другой, малопривлекательный для меня, факультет. Но учиться там я не видел вообще никакого смысла.
Расстроенный, я пришел домой. На этот раз не стал грустить на лестничной лоджии, а зашел сразу в квартиру.
– Сынок, ну ничего страшного, – успокаивала меня мама. – Поучишься в колледже еще год и следующим летом попробуешь опять.
– Мам, я же хотел со своими ребятами из школы учиться, – удрученно сказал я. – А теперь они в институте будут, а я снова останусь в своей путяге.
– Сын, мне кажется, ты рано падаешь духом, – попытался взбодрить меня зашедший в комнату папа. – Можно попробовать поступить в другой институт. Потом переведешься, если тебе уж так приспичил