Максим завыл, боль отвлекла его на мгновение, и его рука ослабела, выронив тяжелую дубину. Тем не менее, он собрал все силы, чтобы остаться на ногах, его дыхание было прерывистым и больным, в глазах туманилось от боли. Противник, удовлетворенный успешным ударом, уже готовил следующую атаку, дыша тяжело и равномерно. В его глазах пылала жажда крови, он был готов завершить начатое. Он двинулся в сторону Вальтера, каждый шаг нападавшего был мерным эхом в глухой темноте под пролётом моста. Топор, занесённый высоко над головой, поймал отблески луны, превращаясь в зловещий символ нового времени. Максим, казалось, смирился со своей судьбой, пригнулся и опустил голову, принимая неизбежное. Но его глаза блестели решимостью, а дыхание оставалось ровным. В его правой руке, скрытой от глаз нападавшего, покоился нож, который он успел вытащить из ножен.
В момент, когда дикарь с силой начал опускать свой топор, Максим вдруг выпрямился и резко кувыркнулся в сторону, используя своё здоровое плечо для манёвра. Это было нечто среднее между отчаянным броском и хорошо рассчитанным боевым приёмом. В падении, лезвие ножа прорезало воздух, точно нацелившись на икроножные мышцы противника.
Крик боли прорвался через ночь, когда лезвие вонзилось в мягкие ткани. Дикарь не смог удержать равновесие, его тело согнулось под углом, и он рухнул на одно колено, обхватив раненую ногу. Топор выпал из его рук и глухо ударился о землю рядом с ним.
Максим, стиснув зубы от боли, медленно выпрямился и обернулся, чтобы оценить ситуацию. Дикарь стоял на коленях перед ним, держась за икроножные мышцы и хрипя от боли. Воздух был пропитан напряжением и страхом. Максим, используя момент слабости противника, подошёл к нему сзади, держа нож в здоровой руке. Одним решительным и точным движением он вонзил лезвие в область сердца. Дикарь вскрикнул, дёрнулся и затих, почти моментально рухнув навзничь на землю, где его тело безжизненно осело.
С остатками адреналина в крови, Максим шатаясь, подошёл к первому нападавшему, который ранее упал, пораженный точным ударом в горло. Он наклонился, проверил дыхание мужчины – тот был мёртв. Следом, Максим начал обыскивать обоих противников. У одного он нашёл зажигалку, работающую на бензине, у другого – записную книжку. Забрав найденные предметы, он повернулся и направился назад к Ирине, каждый его шаг вызывал острую боль в раненом плече.
Максим не нашел Ирину на том месте, где оставил её. Голова у него пульсировала от боли, во рту собиралась тошнота, а кровь не переставала течь ручьями из раны на плече, окрашивая его одежду в темные краски. Рассудок был окутан туманом. Он едва прохрипел:
– Ирина… где вы? – голос его звучал глухо и беспокойно, словно он боялся не услышать ответ.
Через несколько томительных секунд, она ответила, но её голос пришёл из темноты не сразу и звучал тихо, словно эхо:
– Максим, здесь… мы здесь, – они с Даниилом ушли