Практически наиболее важные открытия первой и второй фазы состоялись. Мы являемся свидетелями того, что в мире развиваются такие авангардные научные направления, как наноработизация, пантокриатика, цереброматика, сеттлерика и пр. Следует заметить, что до недавнего времени, трансплантология вызывала сомнения, но с тех пор, как успешные операции по пересадке органов в мире приобрели конвейерный характер, сомнения в вопросах морали и этики явно отошла на задний фон.
На наш взгляд, это обманчивая картина триумфа трансплантологии. Ежегодно в мире производятся сотни тысяч пересадок органов. Однако, любая цифра – существо безликое, ее можно использовать для любого обоснования. В частности, если говорить о многотысячных злоупотреблениях и нарушениях в сфере органного донорства, то следовало бы ввести всемирный запрет на трансплантологию, но если говорить о том, что, благодаря пересадки органов можно спасти жизнь сотни тысяч людей, то следует отметить всемирную приоритетность развития трансплантологии [131,158].
В указанном аспекте, трансплантология представляет собой двуликий Янус, одним ликом, обращенным к реципиентам, а другим к потенциальным донорам. В этом плане, нужно отметить, что каждый из доноров и реципиентов обладают своей автономией и зачастую противоположными интересами.
В последние годы все чаще говорят о том, что современная трансплантология вошла в политический тупик, когда интересы одних (доноров) не совпадают с интересами других (реципиентов). Антрополог Р. Фокс и социолог Ю. Свэйзи (1992) после 30 лет исследований в области трансплантологии оставили работу, возненавидев разом и саму медицину, и органное донорство, а заодно и граждан, страстно желающих продлить свою жизнь путем пересадки органов и тканей. А между тем, это мнение профессионалов, которые, как известно, в своей области «видят лучше и дальше».
Нужно заметить и то, что с каждым годом ученых и специалистов с технократическими убеждениями становится все больше [161,200]. Нужно отметить, что культура Запада достаточно либерально отнеслась к новым технологиям, без особого внимания к социальным последствиям и проблемам, вне серьезного интереса к теоретическим спорам биоэтики и медицины. Такой «культурный» снобизм стал идеологическим эквивалентом технологического прогресса.
Следует отметить, что работы представителей западной биоэтики выстраиваются в своеобразной конфронтации к гуманитарному дискурсу. Нынешние ученые – сторонники технологического прорыва, прототипы таких теоретически перспективных технологий, как нейротрансплантация, советуют рассматривать не только и не столько с позиции гуманизма, как и особенно трансгуманизма в аспекте реальных и гротескных вызовах современной трансплантологии и смешениях примеров возможных результатов в будущем [9,227].
Признавая