никакой;
во-вторых… но и, во-вторых, тоже нет пользы.
Просто я не знаю, что это…
А, однако же, при всем том, хотя, конечно,
можно допустить и то,
и другое, и третье, может, даже…
ну да и где ж не бывает несообразностей?..
А все, однако же, как поразмыслишь,
во всем этом, право, есть что-то.
Кто что ни говори,
а подобные происшествия бывают на свете, —
редко, но бывают.
Александр Ломтев
Александр ЛОМТЕВ – журналист и писатель. Автор книг «Путешествие с ангелом» (премия Союза писателей России «Имперская культура» 2006 г., финалист Бунинской премии 2008 года в номинации «Открытие года»), «Ундервуд», «Пепел памяти», «Шёпот неба», повестей «Финский дом» (лауреат Международной премии А.Куприна 2015 года), «Ичкериада», «Не бойся» и др. Публиковался в журналах «Север», «Нева», «Новый берег» (Дания), «Крещатик» (Германия), «Сибирские огни», «День и ночь», «Волга» и др.
Как журналист специализировался на «горячих точках»: Чечня, Косово, Южная Осетия, Приднестровье, Малороссия и т. д.
Много путешествовал: руководил автоэкспедицией в пустыне Каракумы и Кызылкум, плато Устюрт; летает на параплане. Странствовал по Уралу и Карелии, Кавказу и Прикарпатью, Крыму. Плавал по Белому морю, горным рекам, озерам Балхаш, Селигер, побывал в Болгарии, Греции, Финляндии, Швеции, Израиле, Тунисе, Сербии, Гонконге, Боснии, на Кубе и т. д..
Автор трех персональных выставок графики.
Монеты
В конце сентября в Коктебеле хорошо. Нет летней толкотни и суеты, не давит сухая пыльная жара, но еще можно купаться и загорать, а бродить по окрестным горкам и бухтам – одно удовольствие. И если у тебя на душе осень и тебе хочется покоя и отдохновения, то лучшей осени, чем крымская, – терпкой, горьковато-сладкой, но небезнадежной, – ты вряд ли отыщешь.
В тот день я, как всегда, сначала отправился пешком на «Климуху» – «летальную гору» Климентьева, Мекку дельта – и парапланеристов, бейсеров и кайтингистов. Посидел в парапланерном баре, пообщался с больными на голову пилотами (ну, разве нормальный человек способен шагнуть с двухсотметрового откоса, имея за спиной несколько квадратных метров жиденькой тряпочки на почти невидимых стропах!?), полюбовался бесшумными пируэтами поблескивающего в синеве планера и побрел напрямик в Тихую бухту…
Море спокойно облизывало сероватый песок, выплевывая временами всякую мелочь, сверкало под сентябрьскими лучами холодноватыми чешуйками, но было теплым.
Маска, трубка, мешочек для возможных сокровищ и – все земное оставим земле, тут иная жизнь, иное время, иные мысли – другое измерение, словом… Оно, конечно, подводные глубины прикоктебелья – это не шикарное Красное море, однако же… На серых глинистых плитах качаются густые джунгли зеленых, бурых, желтоватых водорослей. Зависаешь над подводными лесами, горами, распадками и гротами и через пять минут забываешь обо всем, что только что тревожило или занимало душу и сознание. Среди зарослей снует суетливая рыбья мелочь, солидно проплывают косяки кефали, на песчаных проплешинах, заметив пловца, в панике зарываются по самые выпученные, передвинутые безжалостной природой на одну сторону глаза камбалки. Медлительные каменные крабы изумительной фиолетовой расцветки медлительно прячутся в расселины, угрожающе выставив толстые клешни, а их песчаные собратья удирают быстро и панически, а если чувствуют, что не сбежать, зарываются в песок. В призрачной толще парят красивые медузы – то величиной с тазик, то с пятак. Медузы – это безмолвные привидения морей…
Ничто не предвещало, как писали в старинных романах. Вот именно – ничто не предвещало…
Эти странные монеты блеснули в водорослях, когда кислорода в легких уже не осталось и тело помимо воли рванулось к поверхности. Стараясь не потерять удачу, едва вздохнув, я тут же нырнул. Монет не было. Я крутился на этом «пятачке» часа три, прочесал пальцами всю гриву водорослей в месте, где мне показался тускловатый золотой блеск, – ничего!
За ту секунду, что монеты оказались в поле зрения, я успел заметить, что было их не меньше пяти, что формы они были ромбовидной со скругленными углами и едва угадываемым то ли профилем, то ли символом. И отчего-то была полная уверенность – золотые!
На берег вылез весь в «гусиной коже», с синими губами и противным чувством упущенной удачи…
Всю ночь ужом вертелся в постели, слушал шум листьев за окном и вспоминал тусклый золотой блеск сквозь лохмы водорослей и зеленоватую слюду воды. Лишь под утро нашел, наконец, на последних каплях кислорода в легких эти странные монетки, но едва протянул руку, как из водорослей выплыл Нептун. Грозно сдвинув лохматые брови, морской бог нацелил на меня свой гарпун. Я показал ему язык, Нептун свирепо швырнул в меня свое оружие, и оно со скрипом вонзилось в водорослевые заросли. С испугу я выпустил остатки воздуха и рванулся вверх…
За