Немедленно после назначения хранителем Монетного двора (должность, в тот момент вообще не предусматривавшая каких бы то ни было властных полномочий), Ньютон сумел добиться от парламента в прямом смысле слова диктаторских прав вплоть до создания своих собственных тюрьмы и сыскной полиции[39], а также получения прокурорских полномочий [24] и статуса Главного обвинителя короны по финансовым преступлениям[40] [111].
Опираясь на эти полномочия, великий ученый в кратчайшие сроки развернул подлинную войну с фальшивомонетчиками (в 1696–1699 годах он потратил на их поиски и доказательство их вины более 626 тогдашних фунтов только личных денег, что превышало его годовую зарплату, – разумеется, без учета его доходов от вновь отчеканиваемой монеты) и добился осуждения более ста и казни 28 из них.
Автор многочисленных памфлетов и доносов о недостатках в работе Монетного двора, исключительно богатый (и, соответственно, влиятельный) Уильям Чалонер убедил специально созданную по его жалобам и предложениям комиссию палаты общин заставить Монетный двор выдать ему все инструменты, используемые для чеканки денег (что было величайшим государственным секретом), причём комиссия высоко оценила предложенные им усовершенствования. Из-за умело и энергично распускавшихся им слухов «комендант Тауэра лорд Лукас не раз и не два врывался в Минт [Монетный двор] …где безуспешно искал бывшего короля Якова II» [28].
В результате столь успешных и дерзких диверсий Чалонер привлек пристальное внимание Ньютона. Тщательнейшее изучение личности и прошлого Чалонера, проведенное Ньютоном на безукоризненной научной основе, позволило изобличить этого талантливого инженера как выдающегося мошенника – крупнейшего фальшивомонетчика не только того времени, но и во всей истории Англии (за исключением разве что Наполеона и Гитлера, и то лишь возможно, – при том, что те отнюдь не являлись, как Чалонер, английскими частными лицами).
Используя своё значительное политическое влияние, Чалонер отчаянно защищался и сам атаковал Ньютона (последнему даже пришлось доказывать неправомерность его обвинений перед парламентской комиссией), однако, хоть и со второй попытки после неудачной симуляции сумасшествия он был осужден, и его отчаянные мольбы не только о помиловании, но и о замене способа казни были проигнорированы.
«За государственную измену полагалась самая страшная из известных – “приятная” смерть, поистине дьявольское изобретение… Приговор гласил: “Вернуть его… в Ньюгейт, оттуда влачить по земле через всё лондонское Сити в Тайнберн, там повесить его так, чтобы он замучился до полусмерти, снять с петли, пока он ещё не умер, оскопить, вспороть