Принципиально важно подчеркнуть, что Великая перечеканка, как и большинство других фундаментальных общественных преобразований, отнюдь не была чем-то заранее спланированным и затем в точности, по подготовленному и тщательно разработанному графику исполненным. Её принципы рождались в хаосе не только интеллектуальных мук, но и отчаянной борьбы за власть, и жестокая политическая борьба кардинально изменила её характер прямо в ходе её реализации.
На первом этапе, перед рождеством 1694 года, король подписал указ о том, что изготовленные вручную (и потому систематически подвергавшиеся обрезке и фальсификации) деньги не будут приниматься по их номинальной стоимости с июня 1695 года. «Указ переносил все тяготы реформы с буржуа на бедных людей. Ведь новая монета входила в обращение через правительственные платежи, а изъятие старой монеты… проводилось посредством правительственных налогов и займов. Участвовать в них могли только богатые люди: те, кто платил прямые налоги, кто получал жалованье. Только они могли заменять свои неполноценные деньги по номинальной стоимости. Бедняки же были вынуждены продавать серебряные деньги на переплавку, теряя пятьдесят процентов» [28].
Таким образом, первоначально предполагалось провести перечеканку за счет основной массы населения, – так же, как это было сделано в XVI веке (принципиально новым было лишь пресечение возможности фальшивомонетничества за счет достижений технологического прогресса), предоставив возможность избежать потерь только обеспеченной части общества. Это вполне соответствовало людоедскому характеру раннего английского капитализма, однако вызывало брожение в обществе и, что в целом учитывалось тогдашним руководством Англии, не стимулировало развитие экономики расширением внутреннего спроса.
Насколько можно судить, именно Ньютону принадлежит основная заслуга в коренном изменении принципов Великой перечеканки (благодаря которому она, собственно говоря, и стала «Великой»): в стимулирующем спрос, а значит, и экономику в целом распространении обмена денег по номиналу с высших слоев общества на всех, у кого имелись деньги, без какого бы то ни было исключения.
Обмен обошелся в 2,7 млн фунтов стерлингов – почти полтора тогдашних годовых доходов казны[36], основную часть которых пришлось спешно одалживать у английских и голландских банкиров и купцов (впрочем, с удовольствием пошедших навстречу в силу кровной заинтересованности в стабильности английской валюты).
Стоит отметить, что до Великой перечеканки Чарльз Монтегю прославился своей прогрессивностью и гуманностью, решительно отказавшись от восстановления налога на печные трубы (введенного в 1660 году и отмененного в 1684-м после вызванного массовым отказом от них домохозяев Лондонского пожара) в пользу введения налога на