Хоть Матвей и не видел до этого лицо Богдана (в парке его скрывала защитная маска), однако сомнений не было, что это был он. Вглядываясь в лежащую фигуру, Матвей поймал себя на мысли, что именно таким его себе и представлял. Угловатое, небритое лицо, суровый взгляд, глубокие морщины, словно карта всех дорог, по которым он прошел.
– Ну заходи, чего замер на пороге? – сиплым голосом позвал Богдан. – Как-то не задалось у нас с тобой знакомство, ты уж зла не держи – продолжил он, – теперь в этом доме для тебя всегда двери открыты.
– Спасибо! – ответил Матвей, – без обид, сами чужаков не любим, время нынче такое, неспокойное. Только вот все думаю: чего ты сразу собак-то не выпустил, глядишь целее бы были?
– Да рации – барахло, чуть от подземки отойдешь, не работают уже. – посетовал Богдан пытаясь сесть. – Слухи ходят, что на «Звездной», что-то неладное. Мы в этот день на разведку ходили, но далеко зайти не удалось. Зима, темнеет рано. Только дым странный видели, подозрительно это, ведь там уже как три года никого нет… – Богдан понизил голос до шепота, и продолжил, – а еще, говорят, Директор объявился. Я не верю, конечно, но всякое может быть. Вы там поаккуратнее, от коммуняк всегда одни только проблемы были… И еще… – Хотел было продолжить он, но дверь распахнулась и в комнату ворвалась молодая девушка.
– Я же говорила, говорила, а ты не слушал, ты никогда меня не слушаешь, ну хоть не меня, хоть маму послушай! – девушка всплеснула руками и посмотрела в сторону занавески. Она так нервничала, что сама не знала плакать ей или злиться. – В этот раз все обошлось, а если бы нет, что тогда, что?.. – почти кричала она, глядя на отца.
– Мариша, успокойся, ты как себя ведешь! Постыдись хоть при посторонних – Елена выглянула из-за занавески и, с укоризной посмотрела на дочь. Но девушка не обратила внимания на ее укоры и, обернувшись к Матвею, продолжала:
– А Вы что? Конечно, Вам бы все походы, да приключения, а о нас Вы подумали, нам каково? – Марина, сверкая карими глазами, в упор смотрела в глаза Матвею, ее лицо разрумянилось от волнения, а грудь тяжело вздымалась. Она явно ждала какого-то ответа. Но Матвей как в тумане смотрел на нее и молчал…
Неловкую паузу прервал Богдан:
– Он-то в чем виноват? Чего ты на него набросилась? И вообще, не суйся куда не следует! – прикрикнул он и даже нахмурился, но глаза все равно светились добротой и любовью. Марина снова всплеснула руками, и недовольная вышла из комнаты. Матвей тоже, попрощавшись, поспешил к своим, пора было ехать домой.
Никита уже не понимал, сколько он ползет по шахте, казалось, что целую вечность. Он давно потерял счет минутам и шагам, по которым мог бы примерно ориентироваться. Колени болели, а спина затекла от согнутого положения, но отступать было уже просто глупо. Звуки становились сильнее и отчетливее. Вот, справа, на стене шахты появилась черная дыра, которую закрывала решетка, очень похожая на ту,