Суд облечённых там каждую ожидал душу. Оправданным подносили чашу воды забвения, и растворялась в памяти их земная жизнь. Души праведных отправлялись в блаженный элизиум, или елисейские поля. Туда, где царит вечная весна, ласкают взоры неувядающие яркие цветы в окружении деревьев сказочной красы. Мягкие и влажные ветры услаждают отдыхающие души, дивные яблони роняют на густые травы плоды свои, дарующие бессмертие.
Иным же, отягчённым деяниями без прощения, лежал путь к унылому берегу, к мучениям вечным. Заслуженным, прочем…
Ниже дымилась испарениями ужасная бездна, заполненная вечной тьмой, царство мрачного Тартара, где корни залегают земли и моря, где все концы и все начала. Тартар огорожен медной стеной в три ряда, и ночь окружает его. В Тартаре ж заточены древние чудовища, циклопы, низверженные титаны, величайшие грешники и оскорбители богов.
Ужасен Тартар! Мрачной бездны этой тюрьмы для худших из худших страшились даже бессмертные боги…
Греки в античный период своей истории попытались освободиться от прекрасной и ужасной картинки посмертного воздаяния, и рационально осмыслить понимание смерти и бессмертия. Светлые головы предлагали обществу разумное примирение человека со смертью. Но тут мнения великих умов разделились. Сократ и Платон убеждали всех забыть страх перед смертью, ибо душа всякого человека – бессмертна!
Величайший мыслитель древности Аристотель выражался весьма осторожно по этому поводу, чувствуя здесь соприкосновение религиозной философии с областью чистой веры. Он полагал, что наши растительные и чувственные способности погибают вместе с телом; та же божественная искорка, что зовётся нашим разумом, после физической кончины вознесётся и будет вечно гореть в наднебесном пламени, именуемом божеством.
Есть ли это бессмертие? Человек сам находит ответ на этот вопрос…
Умница Цицерон переосмыслил накопленное, и заявил, что все умершие живы на самом деле, и живут в посмертье той приятной жизнью, какая только и может заслуживать называться жизнью.
А сибаритствующие в своих поместьях Эпикур и Лукреций вольно освобождали всех желающих от страха смерти, и с ленцой поясняли, что душа погибает вместе с телом, и умирающий уже не способен воспринимать смерть как конец всего и пустоту. Чего ж тогда страшиться? От чего бежать, и чего искать?..
Были и другие освободители от страха перед неизвестностью. Так на теме смерти и поисков путей избегнуть её выстраивались целые философские системы. Никого не избавившие, впрочем, ни от смерти, ни от страха смерти.
Отодвинув на скамью неудачников предшествующих оппонентов, на историческую сцену выступили авраамические религии: христианство и ислам. Опираясь на общую системную базу иудаизма, эти учения провозгласили веру в загробную жизнь через воскрешение. И поскольку таким образом проявилась перспектива бессмертия, туманно обещающая освобождение