Персис задумалась об убийствах проституток. В таком густонаселенном городе, как Бомбей, подобные преступления никак нельзя было назвать редкими, но чтобы жертвой стала белая женщина? Насколько она могла вспомнить, такого не случалось еще ни разу.
10
Эрин Локхарт попросила Персис приехать к ней домой, в большое бунгало на южной окраине города всего в нескольких ярдах от церкви святого Иоанна Евангелиста, более известной в Бомбее как Афганская церковь. Британцы построили ее в память о погибших в Первой англо-афганской войне и во время ужасного отступления из Кабула в 1842 году, унесшего жизни около шестнадцати тысяч британских солдат и членов их семей, пытавшихся преодолеть снега горной системы Гиндукуш в безнадежной попытке добраться до Джалал-Абада. Это поражение стало для всех таким потрясением, что, когда о случившемся узнал тогдашний генерал-губернатор Индии граф Окленд, его тут же хватил удар.
Бунгало Локхарт находилось в районе Нави Нагар, рядом с казармами, где селились вышедшие на пенсию служащие индийского флота. Во время войны здесь появился пропускной пункт, и Персис при входе пришлось предъявить документы.
Белоснежное бунгало блестело в лучах вечернего солнца, легкий ветер с моря развевал военно-морской флаг над красной черепичной крышей.
Локхарт стояла на залитом солнечным светом широком зеленом газоне, спускавшемся вниз по склону к каменистому пляжу. Вокруг газона выстроились в ряд пальмы, вдали, обозначая границу территории, белел забор. Маленькая белая собачка с тявканьем носилась за мячиком.
Служанка, впустившая Персис, поднялась на веранду. Локхарт изучала стоявший перед ней на столе предмет – сломанную старую прялку.
– Что скажете?
Персис внимательно посмотрела на прялку:
– Ее лучшие дни уже позади.
– Наоборот, – ответила Локхарт. – С каждым днем эта вещь становится все более ценной. Раньше она принадлежала некоему Мохандасу Ганди.
Персис, как и большинство индийцев, знала эту историю.
В 1932 году англичане посадили Ганди в тюрьму в Пуне. Там он решил сам начать сучить нить с помощью чаркхи — ручной прялки. То, что началось как способ скоротать время, стало символом сопротивления, и вскоре Ганди призвал всех соотечественников делать собственную ткань и заменить ей покупной британский хлопок.
Теперь эта прялка была неотъемлемой частью его наследия.
– Эрин Локхарт, – сказала женщина, резко протягивая вперед руку.
– Персис Вадиа.
Рукопожатие американки было неожиданно крепким, а руки – грубее, чем предполагал ее ухоженный вид. Локхарт была небольшого роста, но явно в хорошей физической форме.
На ней была белая блузка без рукавов и широкие коричневые