– Ты куда, Можи? Ты не доела инжир.
– Я хочу пойти в комнату ака-джуна.
В холодные месяцы, когда дел в саду было немного, ака-джун вставал по утрам до рассвета и шел по Солнечной улице купить газету и пару свежеиспеченных лепешек наан на завтрак. Дважды в неделю он шел в свою стекольную мастерскую на Большом базаре Тегерана, чтобы присмотреть за работниками. В то утро он остался дома трудиться над бухгалтерскими книгами.
– Вам с Мар-Мар пора собираться. Мы идем домой, – сказала мама́н.
– Но ака-джун хочет сегодня вечером рассказать нам про лошадку, – сказала я.
– Мама́н, ты обещала, что мы останемся на сегодня, – сказала Мар-Мар.
– Нет, не останемся. Баба́ не вернется сюда сегодня вечером. – Она собрала тарелки и замела крошки с ковра на скатерть.
– Но я хочу послушать сказку ака-джуна. – Я топнула ногой и принялась прыгать вверх и вниз на ковре.
– Нет! – нахмурилась мама́н.
Я бросилась к комнате ака-джуна. Я была обижена, и мне казалось в тот момент, что все относятся ко мне ужасно несправедливо. Мама́н, Лейла, Саба – и даже Азра, которая не попросила мама́н остаться. Я постучала в его дверь.
– Ака-джун! Ака-джун! – Он плохо слышал, так что я принялась выкрикивать его имя под дверью.
– Бийа то[7], – громко ответил он. В левой руке у него была ручка, а правая лежала поверх огромной книги с цифрами. Он посмотрел на меня поверх половинки очков и нахмурил широкий лоб. – Что такое, Можи?
– Мама́н хочет увезти нас прямо сейчас, – сказала я. – Она не разрешает нам остаться на ночь.
– Баба́ попросил вашу мать забрать вас домой, – сказал он.
– Но, ака-джун, ты пообещал прочитать нам сегодня сказку про лошадку. – Я залилась слезами. Всю неделю я хотела прийти в дом ака-джуна послушать его рассказы. Если мы уйдем, придется ждать еще целую неделю. – Ты можешь попросить мама́н остаться? Она твоя дочь. Она тебя послушает.
Он вздохнул, снял очки и потер свою почти лысую голову. Хоть я и была маленькой, я узнала признаки готовности поддаться на мою просьбу. Он вел себя строго и хотел сохранять облик вредного старика, но и близко не был таким.
– Ладно, – сказал он. – Позови мать.
Тем утром ака-джун прочитал нам с Мар-Мар «Коня из черного дерева». Азра на обед приготовила перловую кашу, а после мы уехали домой на небесно-голубом мамином «Фольксваген-жуке». Солнце растопило утренний снег, и дороги были покрыты слякотью. Мар-Мар уснула в машине, положив голову мне на плечо. Несколько прядей волос щекотали мне ухо, когда «Жук» подпрыгивал на снежных кочках. Ямочки появлялись у нее на щеках даже во сне. Машины ехали медленно и держались подальше друг от друга на светофорах. В сентябре я пошла в школу и потому могла прочитать слова на знаках, названия магазинов и надписи на стенах. Я знала