Король поп-музыки Коул Портер в гостиной наигрывал на «Стейнвее» свою новую мелодию, кумир женщин Морис Шевалье пытался ее напеть, несколько пар танцевали, русская художница со сложной фамилией – Гон-ча-роффа – черкала карандашом на салфетке, зарисовывая профиль писателя Джона Дос Пассоса. К столу с коктейлями беспрерывно подскакивали гости, как садовые птицы к кормушке, и тут же вспархивали обратно в веселую толпу. Официанты разносили вазочки с черной икрой, рано утром доставленной с Каспия, хрустальные чаши с бренди, – в них радостно плавали желтые персики, – фазанов с красиво переливающимися хвостами и редкое в этих местах американское угощение – горы вареной кукурузы на больших подносах.
Все шло хорошо, и Сара позволила себе выйти на террасу, чтобы глотнуть посвежевшего к вечеру воздуха: внутри было трудно дышать от дыма сигар.
– Давай убежим!
Сара обернулась – за ней, приблизившись вплотную, стоял Хэм. Смотрел он на удивление серьезно, хотя стакан с виски в его руке явно не был первым.
– Тебе не надоело все это? – кивнул он тяжелым подбородком на раскрытую дверь в зал. – Сколько можно пить, болтать ни о чем, кормить всех этих людей. Давай сбежим! Поедем в горы. В Испанию. На корриду. Я же вижу – тебе скучно. Ты не из этой стаи. Джеральд – да. Но не ты!
Сара мягко улыбнулась:
– Как же твоя жена?
– Перестань! В конце концов, мы можем взять ее с собой. Она нам не помешает!
– Ну да. Тебе же с Полин она не мешает? – лукаво прищурилась Сара.
Вся тусовка вот уже второй месяц обсуждала эту захватывающую интригу. Полин, яркая, остроумнейшая журналистка из «Вог», как все опытные охотницы, сначала подружилась с женой Хэма. Вошла в их семью. А потом уже – потихоньку прокралась в постель к мужу. Теперь дамы спорили: знает ли Хэдли про отношения мужа и живущей с ними на вилле подруги и все терпит или, как часто бывает, до сих пор единственная остается в неведении?
Хэм вдруг резко притянул Сару к себе и заглянул ей в глаза так, будто достал взглядом до сердца:
– Не о том говоришь. Ты же знаешь…
Сара молчала. Обаяние Хэма было сродни их с Джеральдом. Хэдли, смеясь, жаловалась, что ее мужа любят все: женщины, дети, собаки.
Вот и Сара… полюбила. В конце концов, легкие увлечения сейчас так же естественны, как аперитив перед едой. Но!
Сара вздохнула. Проклятое пуританское воспитание! При всей внешней свободе их с Джеральдом жизни внутри она была скована родительскими запретами, как цепями. Ей, такой бесстрашной, не хватало смелости в любви. Особенно к этому слишком молодому и дерзкому гению.
– А мой муж? А твои поклонницы и мои поклонники? Слишком много людей потащатся с нами в это бегство! – улыбнулась она Хэму, не подозревая, как пророчески окажется права. И провела рукой по его щеке – такой приятно-щекочущей на ощупь…
– Что? Что вы тут делаете? –