– Очень. Если хочешь пригласить к себе, дам адресок, – и хозяин скрыл ехидную улыбку под маску.
– Твой камин выигрышно отличается от многочисленных вариантов, которые украшают дачи моих знакомых, – продолжил Федор, будто не слыша вопроса. Он осторожно прикоснулся к чеканке, провел рукой по резьбе, и занервничал еще больше.
Камин, естественно, решил, что это он, и только он (!) такое впечатленье произвел.
– При свете ламп смотрюсь я много хуже, хотя без них не виден весь ансамбль. – Без окон комната была. – Но как такие можно было выбрать лампы?! Хозяин – идиот, он мой нарушил шарм, – пыхтел Камин.
– Какая красивая картина, – всмотрелся Федор в живописное изображение пламени на холсте.
– А наверху у каминчика есть коптильня. Пока я тут внизу греюсь, огоньком любуюсь, там мяско коптится. Пойдем, покажу все здание, – предложил хозяин гостю.
– Что можно здесь смотреть кроме меня?! Все остальное и внимания не стоит.
– Конечно, пошли, – согласился Федор.
– Волненье скрыть друг не сумел, он в откровенном шоке был. Его я поразил, – и радостно, и зло пыхтел Камин.
Конечно, в нем младенчество играло, ведь так недавно появился он на свет. К тому же сразу, без борьбы и конкурентов он прочно воцарил над всем, что было здесь.
Сейчас он ждал, чтоб гость вернулся и снова восхищался им.
Однако гость больше в каминной не появился. Хозяин вошел один и плюхнулся в кресло счастливый до безумия, будто в лотерею выиграл. Камин был поражен: прошел какой-то час, как его хозяин поднялся с кресла злой и недовольный. И вот он – на том же месте, но человека не узнать, будто подменили. Но какого из двух: того, который сидел здесь час назад или еще раньше – этого?
Камин даже затих от удивленья, в чем же причина такой перемены? Ну, поболтал с бывшим товарищем по институту. Отчего ж так счастлив, что просто исходит сладостью, истекает, как конфета под лучом палящего солнца.
– Это триумф! – не мог сдержать хозяин переполнявшие его чувства.
Дыхнул дымом Камин, на счастье его глядя:
– Как будто пьян.
Но какое вино могло сравниться с дурманом, охватившим преуспевающего адвоката?! В одночасье он почувствовал, что не просто победитель, а триумфатор! Он ощущал этот триумф каждой клеткой своего холеного, в меру упитанного – однако, производящего впечатление полноватого, – тела. Наверное, потому, что тело было рыхлое, как булка белая, и даже со сдобой. Сдоба, правда, бывала сверху, а внутри… О! Лучше может и не знать, что у некоторых людей внутри, там, где должна быть душа?
Змеиная улыбка выскользнула оттуда, растянув губы. Проскользнула и тут же спряталась под маску. Мало, кто видел эту улыбку. Хозяин сам не знал о ее существовании, хотя то была истинная улыбка его натуры. Но как увидеть натуру в обычном зеркале? Не всякому так повезет. Вот и выходит, что натура – это то, что присутствует в человеке иногда самым незнаемым из казалось бы, наиболее знакомых