Жнец и его тень. J. R. Crow

и я о чём: такие, как ты, скотиной и начальником одновременно становятся!

      Но делать-то нечего, побранились-побранились, да и ушли.

      Как десятнику Велеславу отдельная каморка полагалась: хорошая такая, даже лавка длинная есть, полежать можно. Схоронился он в ней, к столу присел да стал взглядом стену прожигать, гоня мысли невесёлые. Мысли уходить не желали, всё возвращались да возвращались…

      – Не могу я так! – кулаком по столу стукнул, тот аж содрогнулся.

      – А как по мне, так очень неплохо получилось. И поучительно – и за рамки устава не выходя.

      Что за диво? Стоит в тёмном углу Хан, на стену опирается – жаль тень не разглядеть.

      Хан усмехнулся, будто мысли прочитал, да руки вперёд вытянул, обычные руки, человеческие.

      – Да не чёрт я, не чёрт, не надумывай.

      – Ты хуже, чем чёрт, – бросил Велеслав в сердцах, – на кривую дорожку меня подтолкнул. На кой таким десятником быть, ежели даже подчинённые не уважают?

      – В первый раз с завистью людской сталкиваешься? – неужели в глазах степняка жалость мелькнула? Противненькая такая, высокомерная. – Или, может, не замечал просто? Так глянь в следующий раз, как сын плотника на тебя смотрит, особенно когда ты дочку пекаря на людях тискаешь. Покуда дядька Любомир тебя не привечает, он молчит. А коли передумает он, да ты взаимностью девчонке ответишь, то к гадалке не ходи – придёт на свадьбу во хмелю, орать будет, как поганому ордынцу лучших невест отдают.

      – Да не собираюсь я на ней жениться! При чём тут это вообще?! Мы вроде лихоимство изобличать собрались, а не на посмешище меня выставлять!

      – Так нельзя, брат, в болото за дичью полезть и сапог не замочить. Потерпи ещё, поверь на слово шаману – недолго осталось.

      – Лучше бы тебе оказаться правым, а то, видят боги, – придушу тебя.

      – Велеслав, Велеслав… – Хан вышел из тени, пальцами по щеке провёл – живые, тёплые, – да наклонился так близко, что дыхание кожей ощущается, – разве я хоть раз тебя обманывал?

      Лишь миг странного сближения – а вот уже отстранился Хан, из дверей каморки выбежал. Не исчез, как бывало – будто специально сомнения развеять пытался. Но когда Велеслав, чуть выждав, выглянул следом – проход был уже совершенно пуст.

      Домой в тот день он вернулся поздно – заставил каждого из десятки рассказывать, куда ходил и что видел. Кривились стражники, но сказывали. Не только для них, но и для себя наказание – их речи сквозь зубы выслушивать.