– Меня вышвырнули в отпуск, так что мне всё равно…
– Так говоришь, как будто передышка малая от службы – это скверно.
– И вовсе даже не скверно, я давно хотел досмотреть этот сериал…
Жнец ожидал какой-нибудь распространённой отповеди насчёт: «лучший отдых – это смена деятельности», совета заняться собой, пока есть время, или другой такой очевидной и бессмысленной мути, но Кощей неожиданно выключил пылесос, опёрся на рукоять аки на двуручный меч.
– С вашим братом сталкивался я дважды. Первый раз ещё дитём был неразумным, от лихорадки слёг. Тот жнец был весёлый, байки травил, только зачем-то выше головы мне поглядывал постоянно. Второй раз – перед тем… как стал Бессмертным. Старик, обрюзгший, мрачный. Вот только общее у них обоих было – и у тебя. Глаза потухшие, пустые. Будто вовсе незачем вам жить.
– Наша жизнь, если можно так её назвать, – это служение, – ответил-отчеканил точно так, как написано в должностной инструкции. Словно пытался скрыть, как мучительно кольнуло в груди от этих слов, всколыхнуло давнее, забытое и глубоко погребённое. В отместку слова засочились ядом: – а ты не слышал поверий, что смертным не стоит смотреть в глаза жнеца, иначе смерть вечно будет ходить по пятам?
– Может, и ходит, но только до сих пор не нагнала, – рассмеялся Кощей. – Ладно уж, лежи, некогда мне с тобой болтать.
Он пожужжал ещё немного, затем пыль в холле, к счастью, закончилась, и Кощей отправился шуметь на кухню, откуда уже почти не было слышно.
И только жнецу удалось как-то сосредоточится на первой серии смертельного поединка, который, вопреки обыкновению, мог уложиться всего-то в два эпизода, поскольку злодей уже успел рассказать о своей тяжёлой юности…
Раздался требовательный колокольный звон.
– Что это? – Кощей поспешно вернулся, в одной тапке, без пылесоса и спрятался за спинку дивана. – По ком колокол звонит? Супостат набег готовит? Али указ вышел, что чародея сжечь потребно?
– Это просто дверной звонок, – объяснил жнец, про себя потешаясь над версиями волхва… и лишь спустя мгновение осознав, что только что сказал, перепугался не меньше Кощея. – Ты кого-то ждёшь?
– Нет, – тот позволил себе осторожно на полголовы высунуться из-за дивана. – А ты?
Жнец покачал головой. Звон повторился, заставив Кощея ещё раз инстинктивно пригнуться.
Делать нечего, пришлось идти к двери и открывать. На крыльце стояло десятка полтора юношей и девушек, почти подростков. А возглавляла группу удивительно красивая девушка в бежевой замшевой куртке, украшенной значками с портретами иноземных кумиров. На плечах лежали две перевитые лентами косы.
Жнец поймал себя на странной мысли, что, хотя он провожал и молодых, и старых, и здоровых, и больных, но ни разу за всю трёхсотлетнюю карьеру ему не хотелось назвать смертного не то, что удивительно красивым, но даже просто симпатичным. И тут вот – пожалуйста! Какая только ерунда ни лезет