– Что, замёрз?
– Угу, весна на дворе, а я зябну. Особенно руки. Но это мелочь. Рассказывай, что нового, как жизнь молодая?
– Ох… Тоже мерзлявым стал. Хожу в шерстяном свитере, шерстяных подштанниках. Брюки тёплые, носки вязаные – всё равно не помогает. Сил серьёзно не хватает. Любимая работа в тягость стала. Хорошо, разрешили спать после обеда. Думал, как облегчить себе труд и не поливать из лейки, и заказал в водоканальной службе проложить водопровод для автоматического полива. Так уже месяц возятся, никак доделать не могут.
Яскула понимающе кивал головой.
– Ну, а у внуков твоих как дела?
– Волнуюсь я за них. Ян последнее время раздражается без повода и грубит учителям, со мной иногда скандалит. А Яна жалуется мне, что постоянно видит во сне мясо.
– Малокровие, мой друг, малокровие…
– Бич Кеплерграда! Интересно, хоть кто-то остался здоров?
– Ха-ха, шутишь? За десять лет даже самые крепкие успели сдуться! Нет здоровых людей, потому что абсолютно у всех неполноценное питание. Человек не приспособлен, как корова, жевать одну траву. Восемь незаменимых аминокислот никто не отменял. Пока мы не начнём снова потреблять животный белок, ситуация не изменится.
– Где его найти – животный белок? – развёл руками Пшеницын. – Ты же знаешь, что за десять лет работы я не обнаружил ни одной мухи, ни одного жучка! Нету на Кеплере животных – ни птиц, ни зверей, ни рыб, ни насекомых… Да что там насекомых – у нас нет даже микробов и вирусов! Абсолютно антисептическая среда! При невероятном изобилии флоры фауна начисто отсутствует! Кругом одни растения!
Яскула тяжело вздохнул.
– Не теряй надежды, Николай Сергеевич.
Друзья допили чай, ещё немного поболтали, и доктор собрался идти. Пшеницын проводил его и остался на улице.
Светило клонилось к горизонту, разливая косое тепло по бело-зелёным полям.
– Чу́дное место? – спросил сам себя Пшеницын и сам себе ответил: – Нет, я бы сказал – чудно́е. Где это видано, чтобы цветы росли зимой? А здесь растут. Любят снега и бураны. Вырастают из высоких сугробов, силой своей жизни пробивают лёд. Если ещё мороз крепкий ударит и постоит месяца полтора, то вообще благодать. Стебли тогда толстые, листья сочные и мясистые.
Вокруг Александра Ивановича довольно раскачивались зелёные кеплерградовцы. Но недолго им осталось наслаждаться зимней прохладой. Скоро наступит настоящая весна, и они начнут чахнуть. В середине июля они завянут и погибнут. Вторую половину лета и всю осень земля будет отдыхать, пока первый снег не даст сигнал к новому циклу.
– Чудно́е место, – уверенно повторил Пшеницын, – но не чу́дное, это точно.
Глава 2
Здешняя хворь?
– Не терять надежды? Я не теряю, но мои пациенты теряют.
В разговоре с непосвященными людьми Николай Сергеевич употреблял понятное всем слово «малокровие», за которым скрывалось несколько видов анемии. Среди населения циркулировало только