Вскинулся викинг взморенный жаждой жгуче желанье жар утопить…
Тогда приставили к нему молодую деву – поить его. И пришлось ей вливать в него мńсу [15]и днем и ночью. Такая жажда навалилась на него от этого ухналя, что пил он без остановки, однако ж только тогда, когда напиток подносила ему эта самая дева – твоя бабушка. И вот как-то ночью, решив, что хватит с нее без продыху таскать твоему деду мису, схватила она клещи, лежавшие на сундуке у кровати, уселась враскорячку на старика и изо всей силы вцепилась в гвоздь. Некоторое время она расшатывала его, когда из отверстия фонтаном брызнула кровь – да прямо ей в лицо! Ты можешь сам догадаться, что было дальше – там из твоего деда еще кое-что забило фонтаном. Да, именно так был зачат твой отец! И поэтому теперь есть ты!
День проходит так: старик шатается по дому, умудряясь в каждой из комнат свалиться замертво. Однако он тут же воскресает, но лишь для того, чтобы переместиться на новое место. И каждый раз, воскреснув, он рассказывает сыну о собственном зачатии, а в промежутках ругается сам с собой, доказывая, что вовсе не случайно именно его, а не какого-нибудь другого ныне живущего исландца выбрали позировать для обновленного герба новой республики.
Сын следует за отцом по пятам и следит, чтобы тот не поранился – будто можно помешать троллю укокошить самого себя или кого-нибудь другого на своем пути. Друзьям сын сказал, что отцу нездоровится. Обычно во время пьяных странствий этого колосса по дому на вахте дежурит сестра. Мальчуган же запирается у себя на чердаке, натягивает на уши балаклаву, чтобы поменьше слышать, что происходит внизу, и изучает свою коллекцию марок. Старик считает это занятие глупым.
И вот они уже добрались до ванной комнаты. Отец восседает на краю ванны и грозит кулаком в окошко. В правом верхнем углу окна встроена вентиляционная решетка, через нее с улицы доносится праздничный гул. Старик вскакивает на ноги, складывает ладони рупором и горланит вслед народу, который, принарядившись, спешит на центральную площадь:
– Да здравствует плебспублика!
Парнишка задергивает окошко занавеской. Ему понятна причина дурного настроения отца, она не в том, что старику не предложили ни почетного места с шерстяным пледом на торжественной церемонии в национальном заповеднике “Тńнгветлир”, ни участия в воссоздании нового герба в виде tableau vivant на площади Лáйкьярторг. Нет, отец злится, потому что его сын не примет от него эстафету в плавании. А еще старик подозревает, что его дочь спуталась с иностранным солдатиком.
Мальчуган же точно знает, что так оно и есть. Он также знает, что перестал мочиться по ночам в постель, когда отрубил себе кончик среднего пальца на правой руке – как раз в тот день, когда должен был начать тренировки с командой плавательного клуба “Áйгир”».
IV
(11