– Догадайтесь, – ответил высокий тощий старик.
– Нет, – едва живой, совсем тихонько повторил Малышев. И неожиданно для себя прошептал: – Не стану…
– Ну же, – настоятельно повторил гость. – Смелее…
Директор музея набрался решительности и кивнул:
– Да, я знаю, кто вы.
– Вот и хорошо, ваше величество.
Малышев замотал головой:
– Я не Повелитель Звезд… Нет!
– Кто же тогда Повелитель? – Человек сделал два шага вперед. Изрезанное мелкими, но глубокими морщинами, это лицо отталкивало. Точно не кожа покрывала его, а кора старого дерева, глубоко вросшая в плоть. – Его имя.
Малышев замотал головой:
– Не скажу!
– Скажете, Вениамин Вениаминович, еще как скажете.
– Нет…
– Да, уважаемый господин Малышев. Хотя бы ради своих внуков. Ваша недавно овдовевшая дочь не имела права на эту тайну. Коленьке и Мишеньке – семь и девять лет. Вы еще не успели посвятить внуков в свои дела. Поэтому они нам не опасны. Но вы же знаете: мы – коварны, безжалостны и беспощадны. – Теперь гость с высохшим лицом стоял почти вплотную к директору музея. Сам уже далеко не молодой, Вениамин Вениаминович Малышев ощущал, как от этого человека веет глубокой старостью и смертью, но скрытая в нем сила заставляла трепетать. – Преследуя наши цели, мы не смотрим, кто перед нами: старик, женщина или младенец, – продолжал тот. – Будете молчать, мы убьем их. Солжете нам – результат окажется тот же. Мы не подвластны полиции и разведкам. Мы – вечны, они – нет. Одна власть сменяет другую, мы – правим с начала человеческой истории. Прошу вас, скажите ради внуков, кто Повелитель Звезд. – Гость улыбнулся, и оттого лицо его стало еще более отталкивающим и страшным. – Говорите же…
Вениамин Вениаминович Малышев опустил глаза.
– Это… Бестужев. Федор Иванович Бестужев.
– Где он живет?
– В Цареве.
– Хорошо, что вы не лжете. Потому что мы знаем, кто такой Бестужев и откуда он. Этот человек был в наших списках, но не первым. Кто же тогда вы?
– Хранитель Ключей, – тихо ответил директор музея.
– Бесполезная нынче должность, не так ли?
– Так, – не поднимая головы, ответил Малышев.
– А кто же тогда Великий Звездочет?
– Матвей Эдуардович Апраксин. Из Петербурга. Он давно скончался. Детей у него не было. Все, за что он отвечал, умерло вместе с ним.
Непрошеный гость так и сверлил директора музея глазами, словно испытывая его на прочность.
– Кто четвертый? – Он поднял руку и ткнул длинным указательным пальцем, похожим на жесткий сучок, в грудь Малышева. – Кто Воин Света? – произнес он отрывисто, нарочито разделяя слова.
– Их уже давно нет, – покачал головой директор музея. – Более полувека. Луговские погибли в тридцатых годах, во время репрессий. Это правда…
Довольный, гость кивнул:
– Верю, иначе бы мы так просто не подошли к вам. Не подобрались так близко.