Зачем пил, спрашивается, Никита?! Ведь не собирался, а все-таки ввязался. Генерал еще какой – то… Никак, командир дивизии решил проверить гарнизон? Асланян? О как!
Пить хотелось, хотелось пить. В горле – словно песка вперемешку с пометом накушался… О! Стакан! Полный! На столе! Вода, вода… Он отхлебнул и тотчас выплюнул. Хрен тебе, Ромашкин, а не вода. Верней, не хрен, а водка. «Чарджоуская»! Мерзость неописуемая. Хотя водка из города Денау ещё более омерзительна. Впрочем, как сказал классик, нужно быть гурманом, чтобы различать оттенки дерьма.
Воды бы, простой воды! Ну да откуда ей здесь взяться, если вчерась как раз воду никто не пил и, соответственно, не наливал! С превеликим трудом он нашел свои сапоги, обулся и, обливаясь липким потом, ушел, хлопнув дверью. Нет, сначала всё-таки растормошил Мишку Шмера, всё-таки приятель…
– Шмер! Шмер-р-р!!! Генерал на подходе! Асланян! Всё, бывай! – Теперь с чистой совестью на свободу! В мансарду.
По общежитию уже вовсю гулял вихрь – читай, командир полка и его заместители. Досталось всем попавшимся на пути обитателям: за немытую посуду, за валявшиеся пустые бутылки и окурки, за грязь в помещениях.
Очухавшийся Шмер пинками выгнал вчерашних собутыльников из комнаты, расставил стулья и табуретки, заправил постель, сложил в пустой мешок весь мусор. Открыл окно – высоковато. Прыгать али как? А, из двух зол – меньшее! В крайнем случае, сломает ногу, проваляется месяца три в госпитале, отдохнет от службы! Прыгнул – на жесткий газон из сухой травы и колючек. Относительно удачно – ноги целы, только пятку ушиб.
Шмер забросил мешок с мусором на помойку, занес ключ от комнаты на «вахту», повесил на гвоздик против бирки с фамилией Шмер. Порядок! Теперь можно жить и работать дальше. Проверяй его, не проверяй – по боку! Обстановка в пределах бытовой нормы…
Генерал Асланян со свитой из Ашхабада и несколько полковых начальников последовательно и неуклонно перемещались из помещения в помещение. Убогость быта – дело десятое. Главное – порядок и дисциплина!
Наспех вымытые в коридоре полы только создавали ощущение свежести и чистоты. Но их бы давно следовало не просто вымыть, а элементарно покрасить.
– Хомутецкий! Ты сюда когда в последний раз приходил?! – уличил комдив Асланян комполка.
Надо ли отвечать на риторический вопрос? Тем более вышестоящего? Не надо. Оно, вышестоящее, и так во гневе.
– Твои тыловики всё разворовали! – продолжил разнос генерал Асланян. – Даже краску! А шторы? Это – шторы?! Тряпки двадцатилетние. Им уже лет двадцать! Молчишь?!
Молчит Хомутецкий, молчит. А что тут скажешь? Что ни скажи…
– Молчать! – упреждающе рявкнул генерал Асланян.
– Так точно, товарищ комдив!
Вот так всегда в диалоге начальника и подчиненного. Ох и оторвусь на лейтенантах! Позже…
Тишина.