Теперь все такие акты самосознания, будь то ранние или поздние, и независимо от того, являются ли их суждения только ретроспективными, или же они выносятся во время и в процессе размышлений, с целью направить акты выбора, находящиеся на момент совершения, объединяются под названием совесть; истинное значение этого термина, таким образом, устанавливается как рефлексивное восприятие характера или природы собственных актов выбора или воления субъекта. Совесть, таким образом, не является трансцендентальной способностью, полностью уникальной в своих атрибутах, но просто способом или случаем рефлексивного восприятия или опыта, который, как мы видели в Книге I, включает все моменты реального переживания чего бы то ни было. Или, чтобы еще раз выразить то же самое более кратко, совесть – это самосознание, имеющее воления для своих особых объектов.
Без самосознания такого рода, то есть без совести, не могло бы быть этики, поскольку судящий субъект не мог бы тогда обладать опытом индивидуального характера; или, другими словами, этика, которая является наукой о характере (ἧθος или ἣθη), включающей в себя гораздо больше, чем трансовые или явные действия людей, не могла бы существовать. Но верно и то, что этика, как наука, систематизирующая все процессы практического мышления, не только зависит от совести в субъектах своего существования, но и включает ее в свой объект. В этом нет никакого противоречия. Один акт самосознания, очевидно, может быть пересмотрен другим; и самосознание в целом, очевидно, не есть единичный акт unum numero, но включает в себя целый класс действий, и является mm numero только как класс. Существует, однако, большое различие между самосознанием в его функции совести и самосознанием, используемым в этике, где совесть является одним из его объектов. Функция совести состоит в том, чтобы судить и направлять собственные воления субъекта; это функция непосредственно практическая, ограниченная практикой индивида, который является ее субъектом. С другой стороны, цель этики, как и всех других наук, заключается в непосредственном познании и анализе фактов индивидуальной практики; но это опять же делается для того, чтобы направлять людей в их практике, если они, конечно, склонны воспользоваться ее помощью. Ни в коем случае этика не может стоять на месте совести для индивида. Независимо от того, принимает ли он во внимание Этику или нет, его собственная совесть является верховным трибуналом, который решает, не апеллируя ни к чему, кроме себя самого, о достоинствах или недостатках его действий.
Из этого следует, что мы имеем