Ну, в смысле, решила, что сопру одеяло, найду что-нибудь на ноги и уйду, не отвлекая хозяев.
В комнате ждал сюрприз.
Пока я сидела в туалете, клеёнка с кровати исчезла, а на кровати лежали пушистые носки, трусы, футболка, белые хакама и толстая белая толстовка. С принтом. Иероглифами. «Ассоциация боевых искусств Эдо». Которые с минимальными изменениями читались «Объединение путей проложит путь через Эдо». Ну и надо знать, что старая столица Японии – монастыри и культурный центр.
Ну и ещё – понимание, что у меня точно нигде не написано, что я внезапно знаю японский. И – полная невера, что вот тут, если я ещё в России, могла взяться толстовка с этим принтом.
Только вот тут у меня из памяти выскочило лицо. Идеальное лицо чёрта, который поймал меня в прыжке под грузовик.
И мне стало жутко, что я – в кошмаре. В глюке, В его сновидении.
Я – ущипнулась. Было больно. Но не помогло. Глаза подавила – тоже не помогло. Не менялась картинка. И надпись оставалась на месте.
Повисела в мысли поломать шаблон и сбежать без одежды. Или вообще не бежать, потому что – бесполезно бегать от демонов.
Но… мелькнула мысль, что маловероятно, но – может быть, что кто-то ездил в Японию на соревнования или ещё как. И – вот. И возможно, я всё-таки в реальности.
Так что я аккуратно, чтобы не упасть, оделась. И пошла на выход. Сунув парик в карман толстовки.
В прихожей, помимо другой обуви, стояли мои ботинки. Высушенные и начищенные. С новыми шнурками.
Не могу сказать, что они спасли мне мозг. Но он точно в них вцепился, как в якорь за реальность. То есть – меня перестало колбасить от ужаса, что я – в глюке и вообще ничем не управляю. Когда я обулась и ощутила, что да, это – они, мои неубиваемые ботинки, пришло ощущение, что я – могу идти. Во всех смыслах.
И я, подрагивая, удерживаясь от срыва в торопливую панику, открыла дверь.
Вышла.
Закрыла.
И прислонилась к ней спиной, чтобы протрястись от паники и освоиться с мыслью, что – ушла.
Через минутку освоилась и накатила апатия. Спячка. От голода.
Поняла, что счас усну прямо тут и надо идти.
Промелькнуло, со стыдом, что я – дура. Где-то там осталась сумка с документами и последней мелочью на проезд, если не получит
Так что – отлипла от двери и пошла вниз. На выход.
На первом пролёте снизу дохнуло сырым холодом, от которого мерзко пробрало. На последнем, повернув на площадке, увидела за дверью на улицу снег.
Мозг опять шатнулся – не в глюке ли я. Потому что там была осень, а тут – снег.
Но мозг придавило чувствами. Лютой паникой тела, что – надо идти на мороз. И снова – боль в почках, и нехватка воздуха мозгу с хрипами и соплями везде. Скулением, что очень хочется жрать и под одеяло. Стыдом, что я ничего не заработала, и ничего этого не заслуживаю. И добавило свежим страхом, что непонятно, как отдавать долг. И какой он вообще. И что вообще со мной