– Все в порядке, – произнесла Саша, обхватив живот руками. – Я знаю, что все в порядке.
Слава богу, он не пытал ее расспросами, не уточнял, не пытался вывести на чистую воду. Значило ли это, что ему было все равно? Или он был уверен, что это его ребенок? Она не знала, как и всего, что было с ним связано. Удивительно, но став мужем и женой, они практически перестали общаться. В этом не было нужды. Ему были чужды ее желания, его совершенно не интересовали ее лекции или уроки. А ее совершенно не интересовал ни он, ни его завод. Говорили только о самом обыденном: погода, время, помощь Анисье Викторовне. Честно говоря, в этом был свой плюс. Он не лез к ней в душу, за что она уже была признательна. Весть о ребенке тем не прибавила.
Но Саше необходимо было общение. Но общение особого рода, которое вряд ли мог дать Виктор, Глаша или Анисья Викторовна. А потому она с особенным наслаждением вела уроки в доме Пашиевых, беседуя с детьми, присматриваясь к ним по-новому. А затем и с Ириной Маниловной. Беседы с ней были обо всем на свете, а не о беременности. Ей еще больше хотелось учиться, ощущая почти физическую потребность в общении, знаниях, в обмене мнениями. Правда, с наступлением беременности память стала подводить, и постоянно клонило в сон, но Саша нуждалась в пище для души, которую получала только во время лекций, экскурсий в музеи и на выставках. Катастрофически не хватало театра, но Виктор не любил театр, а походы с подругами не поощрял. Саша пыталась возмутиться, но он быстро напомнил ей, за чей счет она живет. И Саша споткнулась. Смерив его взглядом, она ничего не сказала, поняв в очередной раз, что между ними нет ничего общего, вдруг осознав, что была рада носить не его ребенка. В театр ходить перестала, но откладывая деньги за уроки, смогла к маю вернуть Никите большую часть долга. Не хотелось чувствовать себя должницей, тем более теперь.
4.3.
Когда окончательно ушел лед, и спала высокая вода, открылась навигация по Волге. Огромная река впечатляла своим размахом и блеском воды. Гудки пароходов и грузовых судов напоминали о доме, о Шоулане и Каспии. Порой вместе с Надей и Светой Саша отправлялась на шумную пристань и подолгу любовалась раскинувшейся рекой, кутаясь сильнее в теплую накидку от пронизывающего весеннего ветра.
Вначале апреля самым радостным событием для Саши стал приезд Оли. Ее приезда Саша ждала еще с осени, но Ольга смогла приехать только весной, узнав о ее беременности, бросила все свои дела, посчитав, что Саша сильно в ней нуждалась. И это была правда. Во-первых, Саша ужасно истосковалась, хоть Оля и писала ей частые и веселые письма, но хотелось живого общения, хотелось увидеть родного человека в огромной Казани, которая уже почти год была ее местом обитания. Саша хотела бы и маму повидать, и отца, и, конечно, Машу и братьев. Но об этом можно было только мечтать. Только сейчас, ожидая приезд Ольги, Саша со всей остротой почувствовала, как должно быть было одиноко маме в Майском, тоскуя по своим детям. Кроме того, Саше