– То есть, мой друг, сказка – это всего лишь навсего то, что кем-то сказано. Все в этом мире сказка. Вопрос философии. Чтобы что-то стало правдой, нужно про это не только сказать, но и увидеть. А потом – описать. Что по сути – повторно рассказать всем.
– Я не совсем вас понимаю, Пьер, как это связано с этой огроменной и злючей зеленой лужей?
– Твою мать, не говори так, парень! Это одно из самых красивых морей, что я когда-либо видел! Оно просто волшебное! – вдруг воскликнул Мак Мерфи так громко, что несколько местных, сидевших вдали и ожидавших своих запеченных на решетке крабов, обернулись в нашу сторону.
Я открыл было рот ответить что-то уже очень заметно подвыпившему своему спутнику, но Пьер, не замечая совсем выпадов американца, продолжил:
– Это море, оно действительно волшебное. Сейчас объясню. Так уж вот получилось, что судьба свела нас троих здесь, на этом грязном берегу прекрасного моря. И каждый из нас, я уверен, знает, почему он тут и как оказался в этом желтом… кресле. То есть мы понимаем причины. Вопрос философии. Понять причину. Дальше наступает вопрос следствия. Мы с вами тут не рыбаки, не моряки и, как бы ни прикидывались, совершенно не туристы. Мы здесь по другой причине. По этой. – И француз указал рукой на шумное, неспокойное море, которое, казалось, было сильно не в духе.
– Экспедиция, – протянул Мак Мерфи, следуя взглядом за движением Пьера.
– Как простое погружение к коралловым рифам… Ладно, не совсем простое погружение к коралловым рифам, которое вы продолжаете называть экспедицией, связано с тем, что ты сказал ранее, с Атлантидой, с этой древней сказкой? Уж не собираемся ли мы ее там искать? – Я смотрел на своего не-туриста, но со-бутыльника с огромным недоумением, ведь мне искренне казалось, что в отличие от Мак Мерфи тот не будет нести уж такой откровенный бред, да и не выглядел он пьяным. А значит, он просто издевался и хотел запустить меня еще глубже в свой капкан невероятной лжи, чтобы потом одним махом разрубить пополам злым смехом, и последующие дни, все те, что суждено нам будет провести вместе, француз будет при каждом удобном случае припоминать мне мою излишнюю доверчивость.
– Это – непростое погружение к коралловым рифам. Совершенно не простое, – выпалил американец и был прав. Как минимум потому, что при простом погружении не оплачивают билеты, дешевую, но чистенькую гостиницу, четыре дня пьянки троих мужчин в ожидании спокойных волн, да и вся та секретность – письма вместо звонков, убедительные наказы не соваться в деревню, не общаться с местными, даже телефонами пользоваться было нельзя. Мак Мерфи считал, что мы будем искать новые месторождения нефти, я же склонялся к тому, что где-то там, милях в трехстах, лежит, обросший морским временем, какой-нибудь